– Несчастный случай на производстве, – напомнил Опдаал. – Хрестоматийный пример! Металлический стержень угодил старику прямо в голову – как в анекдоте про стрелу и яблочко, только по-настоящему. И, думаю, тебе не надо напоминать, что несчастный выжил. Хотя после травмы в его мозгу перестали откладываться долговременные воспоминания. Каждый день жена называла ему свое имя, и каждый день он знакомился с ней заново. То же самое с родителями и друзьями. – Хирург явно забавлялся. – Представляешь, я буду рассказывать тебе изо дня в день один и тот же анекдот, и ты каждый раз будешь над ним смеяться. И тебя это нисколько не будет угнетать. Нисколько! Ты превратишься в простодушного ягненка, потому что каждый день окажется для тебя, – лицо рассказчика просияло, – совершенно новым!

Правая рука Льюиса почти высвободилась, и он спросил:

– Что такое «Иерихон»?

Собеседник поразился:

– Ого! Да ты даром времени не терял, как я погляжу.

– Что это?

Хирург затянулся и выпустил столб дыма. Затем кивнул Макбрайду.

– Пытаешься освободиться? – Не получив ответа, Опдаал состроил презрительную гримасу и сказал: – Что ж, удачи.

Оттолкнувшись от стола, норвежец подошел к окну, посмотрел на падающий снег, а потом задумчиво бросил через плечо:

– «Иерихон»… Ладно, утром ты все равно забудешь. – Опдаал стал вышагивать по комнате, описывая большой круг против часовой стрелки. – Ты не знаешь… Не имеешь ни малейшего представления, зачем все это создано. Институт и клиника – гораздо большее, чем может показаться. – Он помедлил, задумавшись о чем-то. – Можешь назвать это место перекрестком «реальной политики» – с ее точным расчетом и силовым подходом к решению задач – и «реальной медицины». Здесь – та точка, где они сходятся.

Локоть Макбрайда застрял в изгибе рукава. Еще немного, и…

– Моя обязанность как хирурга – вырезать больную ткань. У Института та же задача, только в масштабах государства.

– Иными словами, вы убиваете людей.

– Мы удаляем раковые опухоли.

– Такие, как Нельсон Мандела? – спросил Макбрайд и облегченно расслабился, когда его правая рука свободно повисла внутри рубашки.

Норвежец остановился и взглянул на пленника:

– Не только Мандела. Мбеки и Туту скоро тоже отправятся в негритянский рай. Они все соберутся в Давосе – пообщаться. И я тоже приеду – люблю зрелища.

Неожиданно прояснилась конечная мишень «Иерихона». Операция нацелена на то, чтобы смести подчистую все чернокожее руководство Южной Африки, устранить одним ударом отца-основателя страны, действующего президента и «нравственное самосознание» республики.

– Ты не в своем уме, – проговорил пленник.

– Забавно слышать подобные заявления от человека в смирительной рубашке.

«Не надолго», – подумал Льюис, правой рукой вытаскивая из рукава левую.

– Как тебе вообще такое в голову пришло?

Опдаал пожал плечами:

– Если у пациента нарыв, врач берет ланцет и вскрывает гнойник. Приблизительно этим мы здесь и занимаемся.