Противники кинулись друг на друга с взрывной мощью, зрители смеялись и подбадривали игроков – все, кроме Джеффа, у которого словно земля из-под ног ушла. По какой-то причине звуковая волна ударила его по нервам точно плетью, и в кровь хлынула волна адреналина. Он бросился к ближайшей двери, хотя и понимал, насколько нелепо его поведение: это же барабан, а не землетрясение. Однако от здравых мыслей пульс не замедлился, и сердце колотилось с бешеной скоростью.

Точно во сне нащупав дверь-сетку в «Цартман-Хаус», Дюран рванул ее на себя, чуть не сорвав с петель, нырнул в помещение и, дрожащий, повалился в черничного цвета кресло с подголовником.

«Господи Боже, – подумал он, – что происходит? Что на меня нашло?»

Судорожно хватая ртом воздух, психиатр закрыл глаза и начал выполнять упражнение на релаксацию. Прием очень скоро подействовал: через пару минут дыхание почти выровнялось.

Беглец неторопливо огляделся. «Цартман» был самым старым и наиболее типичным зданием Сидвеллской школы. Непритязательный каменный дом, в котором когда-то размещалось все учебное заведение, теперь служил административным корпусом.

Осмотревшись, Джефф понял, что находится в большом просторном зале с бронзовыми лампами, антикварными вещицами и холстами. Неожиданно из-за открытой двери послышались женские голоса, которые по мере приближения становились все громче. Дюран переместился в кресле, будто собирался встать и поздороваться, но передумал. Он пока не доверял своим ногам.

Сетчатая дверь захлопнулась, и одна из собеседниц сказала:

– И еще он кусается, как маленький людоедик!

Ее спутница засмеялась:

– Я ему говорю, что, если так будет продолжаться, грудь он больше не получит. Но что с него взять – ему всего восемь месяцев, угроз малыш не понимает. И, сказать по правде, – она вздохнула, – я и сама пока не готова отнимать его.

Из-за подголовника кресла женщин не было видно даже боковым зрением, но не слышать их Дюран не мог. Правда, теперь ему показалось неловко выдать свое присутствие.

– Как я тебя понимаю. Мне никто раньше не говорил, что это будет так… Чувственно, что ли.

– Точно! И еще…

Одна из подруг пронзительно взвизгнула, заметив, что в комнате они находятся не одни. Мгновением позже Дюран стоял на ногах и виновато улыбался:

– Простите ради Бога! Я, наверное, заснул. Надеюсь, вы не испугались? Меня зовут Джефф Дюран. – Он быстро протянул руку попавшей в переплет блондинке, на нагрудном значке которой значилось «Белинда Картер, 86» – год его выпуска.

– Простите за сцену, – выпалила она, присмотревшись к карточке на лацкане его пиджака. – Господи, как неожиданно вы появились, Джеффри Дюран. – И тут же, не сбиваясь с ритма, добавила: – Что ж, приятно встретиться после стольких лет.

Белинда Картер просияла, рассмотрев собеседника, и вперед выступила ее спутница, хорошенькая брюнетка. Дюран прочел ее имя: «Джуди Бинней».

– Простите, что вторглись в ваше уединение, – стеснительно проговорила та. – Думаю, нас с вами просто посетила одна и та же мысль. – Джуди склонила голову набок и стала рассматривать Дюрана. – А вы, наверное, были тихоней в старших классах, – предположила она, и ее губы изогнулись в кокетливой улыбке.