– Карета застряла в грязи, вот что, – с досадой ответил Луи. – И я не могу сдвинуть ее с места.

Прежде чем он успел шевельнуться, Амелия распахнула дверцу и соскочила на дорогу, прямо в грязь.

– О боже, – беспомощно прошептала она, видя, что колеса ушли в вязкую жижу почти по самую ось.

У Луи вертелось на языке много разного – о том, что он предупреждал, сулил неприятности, и теперь, когда самое скверное все-таки произошло, это случилось исключительно по вине Амелии. Но он увидел ее потерянное лицо, по которому текли струи дождя, и прикусил язык, решив приберечь свое красноречие до другого раза.

– Может быть, если облегчить карету, мы сумеем выбраться? – предложила Амелия. – Ева!

Служанка вышла из кареты, вытащила оттуда кое-что из вещей, Луи стал тянуть лошадей за собой – бесполезно: с громким вздохом колеса вновь провалились в грязь.

– Черт! – выпалил Луи. Оглянувшись, он увидел Еву, которая смотрела на него с осуждением. – Только сказал, а он уже здесь.

Амелия распрямилась, как струна, глаза ее сверкнули.

– Перестаньте обижать ее, – сердито сказала она. – Если вы думаете, что достойно смеяться над человеком, который выглядит не так, как все, то заблуждаетесь.

Луи не мог не признать, что она права, и, смирив свой нрав, пробурчал нечто, что могло сойти за извинение. Он вновь попытался вывезти карету на ровную почву, но даже когда Ева попробовала подтолкнуть экипаж сзади, у них ничего не получилось.

– Влипли, – констатировал Луи.

– Что же нам делать? – спросила Амелия, оглядываясь.

Мост остался позади, слева и справа виднелись купы деревьев, а справа в отдалении за ними к тому же что-то темнело, но была ли это крыша дома или просто большое дерево, сказать было сложно.

– Возвращайтесь в карету, – сказал Луи. – Вы промокнете.

Амелия посмотрела на него так, словно он предлагал ей нечто очень странное.

– Я не хочу, – ответила она.

Луи вздохнул.

– Хорошо. Теперь вот что мы можем сделать. У нас есть моя лошадь, я сяду на нее и поеду за помощью, а вы оставайтесь здесь.

Это было вполне разумное предложение, но он почему-то был уверен, что она ответит отказом.

– Ева останется в карете и будет стеречь вещи. А мы поедем за помощью.

Луи нахмурился.

– Вы мне не доверяете? По-вашему, я могу сбежать и бросить вас здесь?

– Дело не в этом, – спокойно возразила Амелия. – Не думаю, что в такой дождь нам согласятся помочь бескорыстно. Придется договариваться… Ева! Подай мне кошелек.

Ева протянула ей кошелек и забралась в карету. Луи принялся отвязывать свою лошадь.

– Что вы делаете? – спросила Амелия.

– Вы же не можете идти пешком, – сердито сказал Луи. – Садитесь на нее, и идем.

Показалось ли ему или в ее лице и впрямь промелькнул страх?

– Я не сяду на лошадь, – резко проговорила Амелия. – Нет!

Луи поглядел на нее, понял, что она не переменит своего решения, и стал привязывать лошадь обратно.

– Вы можете ехать верхом, если хотите, – прибавила Амелия.

– Ну да, когда вы идете пешком, – обидчиво возразил он. – Наденьте хотя бы плащ. Вы намокнете.

– Ну и пусть, – отрезала она. – Ева! Ты остаешься. Мы скоро вернемся.

Дорога разъезжалась под ногами. От дождя в лужах вздувались пузыри, которые тотчас же лопались. Амелия шла впереди, но Луи без труда нагнал ее и набросил ей на плечи свой плащ.