Но это уже моя забота, а не ваша. И вот почему я здесь. Когда мы разговаривали в прошлый раз, вы сказали, что у вас есть дело, по которому вы хотели бы выслушать мой совет.
– Конечно. Но вас, вероятно, интересуют более важные вещи…
– Я буду рад отвлечься.
Д’Агоста уставился на агента ФБР. Тот был таким же мрачным, как всегда, но при этом абсолютно спокойным. Глаза, похожие на льдинки, холодно встретили его взгляд. Пендергаст был одним из самых необычных людей, каких знал д’Агоста, и одному богу было известно, что происходит в его голове.
– О’кей. Отлично. Только предупреждаю, дело самое рутинное.
Д’Агоста изложил подробности: обнаружение тела, особенности места преступления, куча вещдоков, ни один из которых не имеет отношения к делу, показания охранников, заявления хранителей и других сотрудников остеологического отдела. Пендергаст выслушал все это совершенно бесстрастно, разве что иногда моргал своими серебристыми глазами. Потом в боксе появилась чья-то тень, и глаза Пендергаста сместились в ту сторону.
Д’Агоста посмотрел через плечо, проследив за взглядом Пендергаста, и увидел высокую, мощную фигуру Морриса Фрисби, главы отдела. Встретившись с ним в первый раз, д’Агоста был немало удивлен: вопреки его ожиданиям, хранитель оказался не сутулым, близоруким книжным червем, а властным человеком, наводившим страх на персонал отдела. Д’Агоста и сам немного испугался. Фрисби был в дорогом костюме в тонкую полоску, в красном галстуке и говорил чеканным голосом нью-йоркского аристократа. Роста в нем было больше шести футов, и он сразу же занял главенствующее положение в крохотном помещении. Он перевел взгляд с д’Агосты на Пендергаста и обратно, излучая раздражение в связи с продолжающимся присутствием полиции в его владениях.
– Вы все еще здесь, – сказал он.
Это был не вопрос, а утверждение.
– Дело пока не раскрыто, – ответил д’Агоста.
– И вряд ли будет раскрыто. Случайное преступление, совершенное кем-то посторонним. Марсала оказался в неудачном месте в неудачное время. Это убийство не имеет никакого отношения к остеологическому отделу. Насколько я понимаю, вы все время допрашиваете моих сотрудников, а у них большая рабочая нагрузка, важная работа на столах. Могу ли я надеяться, что в ближайшее время вы закончите расследование и позволите моим людям спокойно продолжать работу?
– Кто этот человек, лейтенант? – мягко спросил Пендергаст.
– Я доктор Моррис Фрисби, – отчеканил тот, повернувшись к Пендергасту. У него были темно-голубые глаза навыкате, и они сфокусировались на Пендергасте, словно прожектора. – Я старший хранитель антропологической секции.
– Ах да. Вы получили должность после довольно таинственного исчезновения Хьюго Мензиса, если я не ошибаюсь.
– А кто вы, позвольте узнать? Еще один полицейский в штатском?
Плавным движением Пендергаст извлек из кармана свое удостоверение и значок и помахал ими перед Фрисби à la distance.
Фрисби уставился на него:
– Какое отношение к этому имеет федеральная служба?
– Я здесь из чистого любопытства, – беззаботно сказал Пендергаст.
– Не жалеете себя на работе, полагаю. Как это мило. Может быть, вы скажете лейтенанту, чтобы он побыстрее сворачивал дело и перестал бесполезно нарушать ход работы отдела и расходовать деньги налогоплательщиков, уже не говоря о захвате нашего рабочего пространства?
Пендергаст улыбнулся:
– Мое праздное любопытство может привести к чему-то более официальному, если лейтенант решит, что его работе мешает назойливый, чванливый бюрократ. Это я, конечно, не о вас. Я говорю вообще.
Фрисби уставился на Пендергаста, его крупное лицо побагровело. |