Изменить размер шрифта - +

     Сам  полет  продолжался  час двадцать  и  в  основном  проходил  внутри
смогового слоя. Лишь иногда, при высоком  атмосферном давлении,  внизу можно
было  различить город, и  пусть сквозь дымку  и  выхлопные газы  он  казался
плоским и серым, все равно эти редкие дни приятно разнообразили монотонность
будней.  Однажды,  еще  во  время  учебы,  Барри получил  разрешение пробить
смоговый  пласт и  выйти  в прозрачные  верхние  слои, где пока  были  белые
облака, похожие на комки ваты в незримой жидкости, яркое солнце, темно-синее
небо. А ночью,  в показном  полете, он  даже видел звезды и Луну -- и,  хотя
кое-что знал об этом из учебных программ, все-таки был потрясен, когда наяву
увидел то, что до сих пор было лишь умозрительной схемой. Собственно, только
тогда  он  и  поверил  по-настоящему  в  прорыв  человечества  в  Космос,  в
существование  чужих  небесных тел, которых достигли  немногие избранники, в
успехи  космической  техники, новые завоевания науки, позволившие  вырваться
далеко за  пределы  Солнечной системы,  в наличие  чужой  жизни,  о  которой
по-прежнему ходили только  слухи,  в  эпохальные  достижения  высокоразвитой
техники, которые по военным соображениям сохранялись  в тайне. Ведь где-то в
Азии еще  шла  война, последние  схватки  с силами неволи,  которые отчаянно
отбивались от армий свободного сообщества народов.
     Барри всего  несколько  месяцев работал  в  авиакомпании,  но уже решил
сразу  по  истечении  пятилетнего  контракта   подыскать  себе  новое   поле
деятельности. Хотя он и не  покидал города, не покидал страны, но все ж таки
встречался с коллегами, которые пилотировали более тяжелые машины, летали на
более дальних линиях, бывали в других странах, на других континентах. От них
он слышал, что даже  на Земле еще уцелели нецивилизованные регионы,  поселки
там  лежали среди девственных просторов, и людям был  разрешен доступ в этот
дикий край, где гражданин, конечно, не мог рассчитывать на столь совершенную
безопасность, как в цивилизованных государствах, но зато и меньше был скован
всяческими ограничениями; люди энергичные  и инициативные  еще  вполне могли
самостоятельно стать на ноги: подыскать жилье,  выбрать  профессию,  решить,
чем заняться,  использовать  удачу и  нести за это  ответ--остатки  давнего,
первобытного образа жизни.
     Лишь раз  он  едва не  отказался  от  этой идеи--когда  познакомился  с
девушкой  Синди, которая  служила в  одной из электронных  фирм.  Хрупкая  и
впечатлительная,  Синди таила в себе неброскую прелесть, которая становилась
зримой,  только  когда  девушке  было  хорошо, когда  она  радовалась,  была
счастлива. Барри  знал ее пока недолго,  видел редко, но  все же чувствовал,
что  мало-помалу между  ними возникает близость.  И, встречаясь по выходным,
заглушая мысли об  однообразии своей работы, они оба испытывали  чуть  ли не
блаженство--раньше Барри даже представить себе не мог ничего подобного.
     Иногда он рассказывал ей про свои юношеские затеи, про тогдашние мечты,
но куда чаще--про Гаса, о котором она скоро узнала больше, чем  о нем самом.
Быстрый переход