— Жозефу нравится показывать, какой он заботливый и работящий, — с гордой улыбкой поведала она своему вязанию. — Он даже позаботился о том, чтобы купить семян для сада!

Вечера в одиночестве казались молодой женщине бесконечными. Симон засыпал рано. Завывание ветра и треск крыши действовали ей на нервы. Элизабет прислушалась. Несмотря на шум разбушевавшейся стихии, она услышала вой фабричной сирены.

«Несчастный случай? Боже мой, на фабрике что-то случилось! А чему удивляться? В этом году их завалили заказами из-за этой проклятой войны в Европе!»

С началом семейной жизни у Элизабет появилась масса поводов для беспокойства. Отложив вязание, молодая женщина побежала в кухню. Она не ошиблась — сирена продолжала звучать.

«Господи, сделай так, чтобы Жозеф вернулся домой! Сделай так, чтобы он прямо сейчас вернулся!»

Сложив ладони в молитвенном жесте, Элизабет прижалась носом к оконному стеклу. Она едва одерживала слезы. Сквозь пелену густого снега уличные фонари были едва различимы. Где-то завыла собака, и это стало последней каплей.

В доме семьи Маруа телефона не было. Телефонная связь была проложена только к монастырской школе, мэрии, универсальному магазину и дому бригадира. Молодая женщина решила, что стоит постучаться к соседям.

«Амеде сегодня вечером не работает. Так сказал Жозеф. Он сможет сходить на фабрику и узнать, что случилось!»

Она надела меховые ботинки, набросила шубку, повязала голову шерстяным платком. Сердце глухо стучало в груди, было тяжело дышать. Без мужа ее жизнь закончится. Он был центром ее мира — ее любимый, отец Симона…

— Вернись ко мне, мой Жозеф! — со слезами просила она.

Через секунду Элизабет уже была под навесом, на просторном крыльце, на котором теплыми летними вечерами, после ужина, они любили сидеть с Жозефом. Порыв ветра швырнул ей в лицо тысячи острых кристалликов. Стоит только спуститься на три ступеньки — и она побежит к крыльцу дома семьи Дюпре. Сирена смолкла, но поселок неожиданно погрузился в непроглядную тьму. Электричество, освещавшее дома жителей Валь-Жальбера, вырабатывалось фабричными турбинами, но они, очевидно, перестали работать.

«Значит, случилась серьезная авария! — всполошилась молодая женщина, испугавшись темноты. — Авария или несчастный случай!»

Воображение рисовало ужасные картины, в том числе тело рабочего, зажатое челюстями станка или раздавленное прессом. А на полу, и так мокром от воды, лужа крови… И случилась беда, конечно же, с ее Жозефом…

— Нет, я не хочу! Господи, верни мне моего мужа! — закричала она.

Сугробы озаряли улицу призрачным голубоватым светом. Не будь снежной завесы, Элизабет могла бы спуститься без особого труда, но метель, казалось, удесятерила свои усилия. Молодая женщина уцепилась за столбик крыльца. Носком ботинка она пыталась нащупать первую ступеньку. Жозеф утром их расчистил, но снег быстро нападал снова. Однако от своего намерения Элизабет не отказалась. Внезапная потребность хоть с кем-нибудь поговорить подталкивала ее к действию. Их сосед Амеде — хороший парень, который, в отличие от своей жены Анетты, всегда готов прийти на помощь. Он уж сумеет ее успокоить…

«Наверное, они уже успели зажечь керосиновую лампу… Я объясню, что услышала сирену. Ох, какая же я дурочка! Они ведь тоже ее слышали!»

Элизабет споткнулась и упала лицом в обледеневший сугроб.

«Пропустила ступеньку!» — сказала она себе, с трудом поднимаясь.

Ветер дул так сильно, что молодая женщина с трудом держалась на ногах. Медленно она пошла к соседскому крыльцу, между тем как порывы ветра без конца отталкивали ее назад.