|
Это же самое избитое из сюжетных клише: захвативший демонов главный герой лопатой гребёт последователей, награды и почести. И как всегда, всё внимание достаётся ему, в то время как те, кто положил на это ничуть не меньше сил, отходят на второй план, являя собой не более чем предметы обстановки. Не говоря уже о вкладе самого Шэнь Цинцю, был ещё и Лю Цингэ, изловивший двух демонов, и Му Цинфан, который только что снабдил всех нуждающихся собственноручно изготовленным лекарством!
Ответ Ло Бинхэ был не менее шаблонным – он скромно произнёс: – Господин градоначальник, прошу, поднимитесь! Цзиньлань благополучно пережил это бедствие благодаря совместным усилиям нескольких школ, одному такое не под силу. Стоит ли говорить, что эти искренние слова и безупречные манеры, ничуть не уронив его достоинства, воздали должное адептам других школ. Однако это не остановило градоначальника, который продолжал разливаться: – Прошлой ночью я собственными глазами видел, как молодой господин ловил этих низменных злобных созданий, уровень его совершенствования просто поразителен! Воистину, выдающиеся таланты дают о себе знать уже в юности, а у прославленного учителя и ученики стяжают славу! Глава Дворца, вы воспитали достойного преемника! При словах «у прославленного учителя и ученики стяжают славу» Ло Бинхэ расплылся в улыбке, а взгляд его будто невзначай устремился к Шэнь Цинцю, скользнув по его лицу подобно прикосновению стрекозы к водной глади, но тот поспешно заслонился веером. Глава дворца Хуаньхуа обратил на Ло Бинхэ исполненный благосклонности взор. Всем, кроме Шэнь Цинцю, было невдомёк, что этот взгляд предназначался не только преемнику, но и будущему зятю. Семь теснящихся в барьере сеятелей вели себя неспокойно, их нескончаемые вопли вселяли в окружающих людей тревогу. Наконец кто-то спросил: – А с этими грязными тварями нам что делать? – Шиди, у тебя есть идеи на этот счёт? – переадресовал вопрос Юэ Цинъюань. – Цинцю кое-что читал об этом в старых записях, – задумчиво отозвался Шэнь Цинцю. – Сеятели не переносят высоких температур, так что, полагаю, огонь уничтожит разлагающую плоть заразу в их телах. Сказанное им было яснее ясного: подвергнувшись воздействию высоких температур, демоны станут безвредными. Однако один из совершенствующихся потрясённо спросил: – Как… как можно прибегать к подобным способам? Разве, применяя столь варварские методы, мы сами не опустимся до уровня демонов? Его голос тотчас потонул в гневных выкриках уцелевших жителей Цзиньланя. В дни разгула чумы её жертвами пало неисчислимое множество невинных, в мучениях сгнивших заживо, – при виде того, как они страдают, сердца их близких обливались кровью. Некогда процветающий центр торговли в считанные дни превратился в город-призрак, поэтому даже малейшее сочувствие к повинным в распространении поветрия сеятелям и призывы к гуманному обращению с ними порождали острую враждебную реакцию. Сердобольного совершенствующегося захлестнули яростные вопли, что, казалось, способны были снести горы и перевернуть моря вверх дном: «Сжечь их!» и «Всех, кто будет возражать, тоже сжечь!». Большинство сеятелей скалили зубы в жестокой улыбке и разражались чудовищным хохотом, не выказывая и следа слабости. Шэнь Цинцю подумал, что они, пожалуй, почитают себя героями, обеспечившими обильный урожай на благо своего рода. Лишь один маленький и тщедушный сеятель безутешно рыдал. От этого зрелища сердца нескольких людей дрогнули. Закусив губу, Цинь Ваньюэ подошла к Ло Бинхэ: – Шисюн Ло, этот малыш достоин сострадания. «“Достоин сострадания”, говоришь?» – подумалось при этом Шэнь Цинцю. – Конечно, достоин – но разве не достойны сострадания те, что, заразившись этой загадочной болезнью, погибли в мучениях?» Ло Бинхэ улыбнулся ей, однако ничего не ответил. |
