Я едва успел подхватить заваливающееся тело, иначе Михей Валерьянович рисковал просто-напросто разбить лицо при падении.

— Он что, умер? — пискнула испуганная Леночка.

— Да нет, живой! — успокоил её Неклюдов. — Эти пчелы обладают ядом нервно-паралитического действия. Хотя я, правды, ради, ни разу не видел их в действии.

— Ну вот и посмотрели заодно, — с нервным смешком прокомментировал я сложившуюся ситуацию. — Леночка, а у нас есть скотч?

Затем посмотрел на внушающую уважение фигуру мужчины и добавил:

— Много скотча!

— Может быть, лучше серебряную нить? — предложил Неклюдов, когда Леночка уже бежала куда-то вглубь офиса, звонко отстукивая каблучками.

— Я думаю, что кашу маслом не испортить, — ответил я вице-президенту, переворачивая тело Михея Валерьяновича на спину. — Тем более, некоторые сущности не реагируют на серебро, поэтому рвут его, как обычную верёвку.

— Даже такое бывает? — поразился Неклюдов. — Никогда не сталкивался.

— Сталкивались, — успокоил я вице-президента, стягивая ноги мужчины очередным витком принесённого Леночкой скотча. — Как-нибудь, я вам даже продемонстрирую.

— Вы полны загадок, Андрей Александрович, — покачал головой Неклюдов. — И постоянно открываетесь для меня с новой стороны.

— Вам кажется, — отмахнулся я от льстивых речей виде-президента. — На самом деле, я абсолютно стандартный и обыкновенный. Просто не совсем человек. Лучше принесите мне серебряную нить, которую вы только что рекламировали. Кто его знает, как долго яд наших пчёлок сможет сдерживать такого бугая!

Усевшись на диван напротив накрепко связанного мужчины, я глубоко вздохнул и начал свою проникновенную речь.

— Уважаемый Михей Валерьянович! Добрые люди уже успели просветить меня на тему, кто вы такой и насколько опасно вам перечить! Но согласитесь, для колдуна вашего уровня устраивать банальный дебош в офисе коммерческой организации как-то чересчур мелко…

Находившийся всё это время в кабинете Неклюдов, нервно икнул, но я не обратил на это ровным счётом никакого внимания.

Да, Михей Валерьянович был колдун. Причём, если верить Эдику, достаточно серьёзного потенциала и с огромным опытом, какой случается у любого существа, разменявшего пару столетий на этой земле.

— Михей Валерьянович, мы же с вами почти соседи, — продолжал разливаться я соловьём перед неподвижно лежащим мужчиной. — Вы около Щёлково обретаетесь, я рядом с Лосиным Островом живу.

Ну, неужели обязательно было устраивать такое представление? Можно же было просто банально позвонить! Не хотите мне, вон, у Олега Дмитриевича визитку попросили бы. Всё-таки двадцать первый век на дворе…

Лишённый возможности говорить и шевелиться Михей Валерьянович мне, конечно же, ничего не ответил. Он только вращал с бешеной скоростью зрачками и наверняка придумывал в эту секунду очередной способ убийства с особой жестокостью.

— Вы же умный человек, Михей Валерьянович! Должны понимать, что наследие Ивана Максимовича никак не может остаться бесхозным. Причём, я нарочно употребил слово наследие, а не наследство. Помимо неких материальных активов, эта история оставила неизгладимый след в душах всех её участников. По крайней мере, меня проняло до самых последних частичек организма.

Действие яда, судя по всему, начало понемногу заканчиваться, потому что Михей Валерьянович, лежавший обездвиженным бревном, глубоко вздохнул и вроде как чуть-чуть повернул голову, чтобы видеть меня получше.

— Так вот, Михей Валерьянович! — добавил я в голос жёсткости.