— Я не могу принять от тебя деньги, Слэйд. Я должна сама обеспечить жизнь Марка и Аманды.

— Не хочешь принимать в дар, бери в долг.

Она яростно замотала головой.

— Я потому и иду на это, что хочу выбраться из долгов. Только не подумай, что я не чувствую к тебе благодарности, поверь, это не так.

Слэйд все не выпускал руку Эмили.

— Тебе и вправду хочется продать «Две отметины»?

— Нет, мне вовсе не хочется продавать, но выхода нет. Я уже говорила с агентом по недвижимости. Завтра еду в город подписывать бумаги, в понедельник ранчо выставят на продажу.

— Почему ты не хочешь принять от меня помощь?

Ему хотелось обнять ее, осыпать поцелуями, утолить накопившуюся тоску по ней.

— Я и так злоупотребила твоей помощью, Слэйд. Нам обоим пора заняться своими делами.

Крики Аманды из гостиной становились все громче и настойчивее, и Эмили отняла руку. С того вечера в канун Нового года Слэйд чувствовал, что она приняла решение вырвать его из своей жизни. И причина была ему ясна: Эмили из тех женщин, которым нужны прочные отношения. Он же ни в чем не знал постоянства. Она не была любительницей риска, и, конечно, ей хотелось отгородить от переживаний себя, и детей в особенности.

Пожалуй, он вернется в Денвер к Хантеру быстрее, чем предполагал.

Поняв, что Марку были важны не столько соревнования, сколько атмосфера, в которой они проходили, Слэйд решил воссоздать ее вновь, хотя и в меньшем масштабе. Переговорив с Эмили и родителями некоторых друзей Марка, он решил устроить после обеда на ранчо игры, строительство снежного форта и сражение в снежки. Родители тоже были приглашены, но на этот раз они просто завезли детей и сразу уехали.

Слэйд шутил, смеялся и поднимал гвалт с мальчишками, радуясь, что погода не подвела. Эмили тоже внесла свою лепту — приготовила горячий шоколад и печенье. Она даже умудрилась испечь зефир. Потом, в амбаре, Слэйд показал мальчишкам, как завязывать узлы на веревке. Судя по всему, Марк веселился вовсю, и, когда все попрощались и разъехались по домам, Слэйд решил, что все прошло исключительно хорошо.

Он разыскал Марка в его комнате, где тот переобувался.

— Повеселился? — спросил он.

— Еще бы, — ответил Марк, натягивая ботинки.

— Держу пари, что было так же здорово, как и на соревнованиях, — заметил Слэйд, надеясь, что мальчик подтвердит это.

Но Марк промямлил:

— Сегодня не было пап.

— Но я же был.

— Да-а. Но ты играл со всеми. Это совсем не то… как если бы я сделал вид, что ты мой папа, хотя бы на время.

Слэйда встревожили слова «сделал вид», но он не стал спорить.

— Может, когда-нибудь и у тебя будет отец.

Марк поднял голову.

— Мне бы хотелось, чтобы ты был моим папой.

Слэйд глубоко вздохнул.

— Я не умею быть отцом, Марк. У меня самого его не было, я даже не бывал в семьях, где есть отцы. Тебе нужен кто-нибудь поопытнее.

Карие глаза мальчика смотрели укоризненно.

— Ты бы мог быть настоящим папой, если бы захотел. Я уверен. Тебе просто не хочется.

— Тут должна сказать свое слово и твоя мама, — сказал Слэйд, решив играть честно.

— А ты ее уговори. Я уверен, она согласится.

Не успел Слэйд собраться с мыслями, чтобы ответить с достоинством, как снизу его позвала Эмили:

— Слэйд, к телефону. Твой брат.

— Поговорим об этом позже. — Слэйд пошел вниз, встревожено думая, что могло случиться в Денвере.

Но ничего особенного не произошло. Просто Хантера выписали из больницы, и он сообщил Слэйду, что ему не сидится на месте.