(?влюблены?)

счастливы сегодняшним днем и тем, что в этот день они вместе. Он видел осенние листья, желтые кружочки неправильной формы, гонимые ветром вдоль канавы. Он видел дом, мимо которого проходили влюбленные, и заметил, что на крыше

(Черепица. Если арматура в порядке, проблемы, по-моему, не будет. Да, верно, все будет в порядке. Этот Уотсон. Боже, что за субъект! Вот бы найти ему место в «Пьесе». Проклятие, если я не поостерегусь, кончится тем, что впихну в нее все человечество. Ага. Черепица. А гвозди тут есть? А, черт, забыл его спросить, ладно, их достать нетрудно. В Сайдвиндере магазин скобяных товаров. Осы. В это время года они строят гнезда. Может, придется прихватить одну из этих бомбочек на случай, если они окажутся там, когда я буду отдирать старую черепицу. Новая черепица. Старая)

черепица. Значит, вот о чем он думает. Он получил работу и думает про черепицу. Дэнни не знал, кто такой Уотсон, но все остальное казалось достаточно понятным. Может, ему даже удастся посмотреть осиное гнездо. Не будь он

— Дэнни… Дэнни-и…

Он посмотрел на дорогу, и там, поодаль, оказался Тони, он стоял у знака «стоп» и махал рукой. Как всегда при виде старого друга на Дэнни теплой волной нахлынула радость, но на этот раз вместе с ней он словно ощутил укол страха — как будто за спиной появившегося Тони пряталось что-то мрачное, темное. Гнездо, полное ос, которые, вырвавшись, больно жалят.

Но нечего было и думать о том, чтобы не ходить.

Он еще сильнее осел на кромку тротуара, руки вяло соскользнули с колен и свесились между расставленных ног. Подбородок опустился на грудь. Потом часть существа Дэнни, не сильно и не больно дернувшись, отделилась и побежала следом за Тони в воронку тьмы.

— Дэнни-и…

Вот тьму пронзили белые крутящиеся вихри. Кашляющий, надсадный звук, гнущиеся, изломанные тени превратились в ночные ели, мотающиеся на резком воющем ветру. Танцевал, крутился снег. Снег был повсюду.

— Слишком глубокий, — сказал из темноты Тони, и в его голосе прозвучала печаль, которая привела Дэнни в ужас. — Слишком глубокий, чтобы выбраться отсюда.

Надвинулся, навис новый силуэт. Огромный и прямоугольный. Покатая крыша, неясным пятном белеющая в беснующейся тьме. Множество окон. Длинное здание с черепичной крышей. Часть черепицы была более новой и зеленой. Ее клал папа. Гвозди он покупал в Сайдвиндере. В магазине скобяных товаров. Сейчас черепицу засыпал снег. Снег засыпал все.

Вынырнув из небытия, на фасаде здания засветился зеленый ведьмин огонек, он мигнул и превратился в гигантский череп, ухмыляющийся над двумя скрещенными костями.

— Яд, — сообщил из наплывающей темноты Тони. — Яд.

Перед глазами Дэнни промелькнули другие надписи, некоторые — зелеными буквами, некоторые — на дощечках, под разными углами воткнутых в сугробы. КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. ОПАСНО! ПРОВОД ПОД ТОКОМ. СОБСТВЕННОСТЬ КОНФИСКОВАНА. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ. ТРЕТИЙ ПУТЬ. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ. НЕ ПОДХОДИТЬ. НЕ ТРОГАТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. В НАРУШИТЕЛЕЙ СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ. Он не понимал до конца ни одной надписи — он не умел читать! — но уловил их общий смысл, и в черные пустоты его тела начал наплывать смутный ужас, подобный легким коричневым спорам, гибнущим при свете солнца.

Надписи растаяли. Теперь Дэнни находился в комнате, полной незнакомой мебели, в комнате, где было темно. В окна, словно песок, билась снежная крупа. Во рту пересохло, глаза походили на горячие мраморные шарики, сердце молотом стучало в груди. Снаружи что-то глухо бухало, как будто настежь распахивали какую-то жуткую дверь. Шаги. На другой стороне комнаты было зеркало, в его дутой серебряной глубине зеленым пламенем запылало одно-единственное слово, и слово это было — ТРЕМС.