– Связь? – подсказала Дрелла, закивав Часовой и встряхнув бирюзовыми кудряшками. – Да, нас связывают необычные узы, потому-то мы и пришли сюда, в такую даль. Понимаешь, я родилась из желудя – из прекрасного крохотного домика. В нем было очень уютно, но тесновато. Ну, а когда я оттуда вышла, первым, кого я увидела, оказался Арамар Торн, и теперь мы с ним связаны на всю жизнь! Разве не восхитительно?

Прикрыв глаза, Дрелла запрокинула голову, явно очень довольная собственным объяснением.

Глядя на них, Лларан заморгала, и на губах ее вновь появилась слегка удивленная улыбка, успевшая сделаться для Арама привычной.

– Но ведь дело наверняка не в одном только этом? Не обладаешь ли ты случайно, мальчик, познаниями друида?

– Нет, если честно, – беспомощно развел руками Арам. – Сюда нас отправила друид-хранительница, чтоб разорвать эту связь и… э-э… связать Дреллу с кем-нибудь другим. С кем-нибудь более… – «Каким? Знающим? Понимающим? Мудрым?» – Более друидливым, – неловко поежившись, закончил он.

– О! Новое слово! – изумилась Дрелла.

– И в самом деле. – Лларан погрузилась в раздумья, но вовсе не о новом слове, изобретенном Арамом. – О рождении на свет дриад я слышала, однако думала, что для этого нужен друид-хранитель, и устанавливающаяся между ним и дриадой связь позволяет дриаде учиться. А вот о том, чтобы с подобной задачей справился… человеческий мальчик, я не слыхала еще никогда, однако связь вашу чувствую определенно. Странное дело, – изумленно проговорила она.

Арам покраснел. Да, верно, сестра не доверяет никому, даже эльфам, спасшим ее от гибели, а он тут выбалтывает Лларан все секреты насчет предстоящего дела! Но, с другой стороны, чем это может им повредить? Рано или поздно объяснять причины похода к Дозорному холму, как ни крути, а придется, и потом, ни о компасе, ни об осколках он и слова не сказал…

– Так вот, – запинаясь, закончил мальчик, – из-за этой связи мы и идем к друиду по имени Тал’дара. Чтоб… чтобы ее расторгнуть.

Стоило выговорить это вслух, на сердце сделалось тяжело. Да, Арам вполне понимал, отчего эти узы следует передать кому-то другому, но это не значило, что расторжение уз ему по душе. Ему нравилось быть особенным – тем более, особенным для Дреллы, самого изумительного создания из всех, кого ему только довелось повстречать. Украдкой покосившись на нее, он принялся наблюдать, как Дрелла бережно подбирает поникшие дикие цветы вдоль тропы и плетет из них венок.

– Стреляя в этого дракона, – негромко, задумчиво проговорила Лларан, – я даже вообразить не могла, что выручаю из беды столь необычный отряд путешественников.

– Да нет, не так уж мы необычны, – возразил Арам, зная, что Макаса по-прежнему мечет в него из глаз молнии. – Если уж честно, наоборот, совершенно обыкновенны. А эта связь… просто случайно вышло. У меня в жизни куча такого… в смысле, разных случайностей.

– Не говори глупостей, – сказала Дрелла, пристроив венок поверх его испачканных сажей волос и захихикав. – Случайностей в этом мире не бывает.

Сердце Арама ожило, бешено забилось в груди. Казалось, от ее лучезарных, нежных глаз, от сложенных под подбородком ладоней не оторвать взгляда. «Случайностей в этом мире не бывает…» Неужто она хочет сказать, что связь их каким-то образом предначертана загодя? И настолько важна для нее?

Широким жестом она указала на окружающий их пейзаж.

– Все в мире совершенно.