Большую часть времени Ди жила дома, но раз в неделю после очередного тайного от родителей свидания ночевала в пансионе. Видимо, сегодня как раз случилась «черная» ночь.

— Привет, канцелярские мышки, — поздоровалась Диара и присела на краешек стула. — У меня такая новость!

— Ты решила переехать в другую комнату? — хмуро уточнила Рита.

— Нет. — Она улыбнулась и похлопала длинными подкрашенными ресничками. — Я привезла от папочки трюмо. Оно антикварное, так что не трогайте руками.

Не представляю, куда она втиснула трюмо. Разве что вместо своей кровати… или Ритиной… или моей?!

— Мне пришлось загородить окно, — видимо, прочитала она в моем лице желание рявкнуть. — Все равно через три месяца вы съедете.

— Как мило, — сухо прокомментировала я.

Наша комната была похожа на склад ненужной в особняке Арно мебели. Большой комод, двустворчатый шифоньер, на полу — толстый палас. На стене висела картина с летающими над ромашковым полем драконами, нарисованная самой госпожой Арно. В разнообразие обстановки с трудом вписались три кровати, и ни одного стола. Уроки приходилось делать в библиотеке.

Прожив год в тесноте, мы с Ритой заикнулись, что хотели бы отселить лишнюю мебель в чулан, и комендант предложила нам самим переехать в этот самый чулан, а дорогую обстановку оставить в покое. Вроде как у двух благородных магических дев, в отличие от шкафа, ножки точно не отвалятся и дверцы скрипеть не начнут.

— Что вы привязались к трюмо, когда тут такая новость? — всплеснула она руками. — В замок приехал новый преподаватель по семейному праву! Представляете? Я возвращалась от папочки, а он как раз заходил через парадные двери!

— Неужто всамделишный мужчина? У нас? — с ярко выраженным южным акцентом выдохнула за соседним столом «законница».

— Точно сорока лет нет.

Мы с Ритой переглянулись. Теперь ясно, почему ведьма Ру так всполошилась. В Институте благородных девиц появился учитель, не достигший гробового возраста! Безусловно, у нас преподавали мужчины, целых три штуки. Из философа сыпался песок, от профессора математики за милю несло немытым телом, а учитель черчения Эдон Рауф, хоть был молод и не пахуч, не вышел ростом и плевался во время разговора. Другими словами, ни один их троих мужчин не воспринимался благородными девами как объект мечтаний и плотских желаний.

Заслышав новость о новом профессоре, к нашему столу подтянулись студентки. Оказавшись в центре внимания, Диара расцвела.

— Я подслушала разговор наставниц, — заговорщицким тоном объявила она. — Похоже, он приехал из самого Аскорда и будет жить на учительском этаже!

— Да ты что! В общежитии, а не в городе? — охнули слушательницы. — Он хорош собой?

— Я его только сзади видела, — призналась сплетница.

— И как узнала, что ему меньше сорока? — с иронией уточнила я.

— У него затылок молодого мужчины и спина вот такая! — соседка нарисовала в воздухе кривоватый треугольник.

— С искривлением позвоночника? — уточнила я.

— Много ты понимаешь. — Ди зевнула. — Все, я спать, а то папочка меня возил в Торговый дом, сильно умаялась.

Сплетницы разошлись по читальному залу, а Диара, покачивая бедрами, направилась к дверям.

— Знаем мы ее «папочку», — фыркнула Рита и вернулась к переписыванию любовного романа.

Через два часа я закончила с каноном, подруга сладко заснула, прижавшись щекой к исписанному наполовину листу, а библиотечный зал опустел.