— Сядьте!

— Так точно, мадам! — подчиняясь приказу, я опустила пятую точку в сторону лавки. Принимать пассажира на колени было сомнительным удовольствием, и благородные девицы немедленно раздвинулись, освобождая место.

— Вермонт, не толкайся локтями, — крякнула соседка справа.

— В тесноте, да не в обиде, — едва слышно процитировала я «Белоснежку и семь рыцарей». Правда, смысл в эротическом романе вкладывался несколько иной… Клянусь потухшей силой рода Вермонт, иногда не верилось, что именно я была автором известного на все королевство непотребства. Издатель утверждал, будто «мужиконеделька» переплюнула в продажах даже продолжение «Золушки» Шарли Пьетро.

— Дорогие дамы! — заговорил ректор высоким голосом. — Позвольте представить нового преподавателя законоведческого отделения Кристофа Ленара. Он выпускник Королевской Академии и до недавнего времени служил в столице. Теперь нам выпала честь принимать столь выдающегося молодого человека в стенах нашего скромного учебного заведения.

— Добро пожаловать в Институт благородных девиц! — с заднего ряда зааплодировала Милдрет.

Воодушевления секретаря благородные девицы не разделили и радоваться не торопились. Когда аплодисменты стихли, в зале вновь воцарилась похоронная тишина. Хотя, полагаю, даже на панихидах было веселее. В поместье колдовского семейства точно. Мы только бабку Вермонт четыре раза хоронили, а потом три месяца по дому отлавливали неупокоенный бабусин дух!

— Здравствуйте, — произнес Кристоф Ленар неожиданно красивым голосом, совершенно не соответствовавшим простецкой внешности, и поклонился.

С носа моментально соскочили большие очки в тяжелой оправе и звякнули о дощатую сцену. Тихо извинившись, преподаватель потянулся за окулярами, и из кармашка пиджака выскользнуло чернильное перо с колпачком. Следом из рук выпал кожаный портфель. Коллективно затаив дыхание, мы ждали, когда он рухнет сам, но не случилось. Кристоф с честью усмирил взбрыкнувшие аксессуары, но на веки вечные лишился возможности попасть в список «всамделишных мужчин» и угнездился на одной ступеньке мужской эволюции с плюющимся чертежником Эдоном Рауфом.

— Извините, — суетливо поклонился Ленар в сторону деканов. — Простите, господин ректор.

— Ничего-ничего, с кем не бывает.

Шесть лет учусь, а ни разу ни с кем подобного конфуза не было.

— Ну, раз познакомились, то давайте расходиться, — поторопился ректор к началу обеда, ведь еду в институте давали строго по расписанию. — Господин Ленар, вас проводят на учительский этаж.

Ректор бросил быстрый взгляд на наставницу Ру. Мол, кому оказать честь? Я бы удивилась, выбери она кого-то другого.

— София, вам по пути. Проводите господина Ленара, — приказала она.

Я спокойна и безмятежна, как тихая гладь озера, чтоб старую ведьму сожрали ядовитые драконы!

— С удовольствием, декан Ру, — поднялась я со скамьи.

Расходился народ в гробовом молчании, точно после поминок, а мы с Ленаром так и торчали в зале. Я в проходе, он — на сцене, и нервно переглядывались.

— Пойдемте? — намекнула я, что жду высшего соизволения тронуться в сторону учительского этажа.

— Конечно, — спохватившись, спустился он со сцены и приблизился ко мне. — Вам, вероятно, пора возвращаться к занятиям.

— Сейчас время для самостоятельной работы.

— Я еще незнаком с расписанием, — пробормотал он и поправил сползавшие очки. От Кристофа Ленара божественно пахло дорогущим одеколоном, минимум тридцать шиллингов за унцию.