— Ты танцевал! — крикнула она.

— Я танцевал, — подтвердил Грейсон, целуя сестру. — Я танцевал и раньше. В этом нет ничего особенного.

— Кто она? — с пристрастием спросила Пруденс. — Я должна знать личность этой таинственной леди, которая вовлекла тебя в танец. Единственная женщина, которая уделяет исключительное внимание нарядам, — это Джинни, но ее нет в Лондоне, так что это кто-то другой.

— Пруденс, перестань допрашивать брата! — сказала сидящая за круглым столом мать. — Это всего лишь сплетня. Ты лучше пойди и присмотри за своими очаровательными мальчишками, я хочу перекинуться с сыном несколькими словами.

Пруденс тяжело вздохнула:

— Хорошо, мама. — Она прищурилась и посмотрела на Грейсона. — Но я с тобой еще не закончила, дорогой братец, — предупредила она и вышла из комнаты.

— Мама, ты выглядишь великолепно, — сказал Грейсон.

— Разумеется! Я здорова, как эти молодые люди, — раздраженно проговорила герцогиня, указывая жестом на пару лакеев, стоявших у стены. — Но оставим это, ты лучше объясни своей бедной матери, почему, находясь на балу в окружении благовоспитанных, подходящих леди, ты решил станцевать с содержанкой торговца тканями и тем самым привлечь к себе такое внимание? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, какие слухи ползут сейчас по всему Лондону? Весь свет считает, что ты избрал ее своей любовницей!

Она уже слышала об этом от леди Бэбингтон.

— Я попросил ее о танце, потому что… — Он поцеловал мать в щеку. — Она очень мила.

— О, Дарлингтон, что ты говоришь! — понизила голос мать. — Ты отлично знаешь, что я об этом думаю. Ты — герцог и должен поддерживать свою репутацию. И поскольку ты танцуешь очень редко, надо быть осторожным в выборе партнерши. Твой отец никогда не танцевал ни с кем, кроме членов семьи. А сейчас все говорят о твоем танце.

— О моем танце? — Грейсон улыбнулся. — Я сознаю, как прискорбно плохо я танцевал, но надеюсь, ничего другого об этом сказать нельзя.

Мать криво улыбнулась:

— Не о танце речь, дорогой. О леди… если ее действительно можно назвать леди. — Она махнула одному из лакеев. — Стивенс, ступай и принеси герцогу чаю.

— Благодарю, не надо, — сказал Грейсон. — Я не могу остаться, мама. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все хорошо. — Он поцеловал ее руку. — И к тому же, ваша светлость, это был всего лишь танец. Я не предлагал ей руки и сердца. Всего лишь единственный танец. Так что ты напрасно озаботилась.

— Я сама решу, напрасно или нет я озаботилась, — строго сказала герцогиня. — Что подумают твои братья? Я их уже столько времени удерживаю от этого.

— Они подумают, что я потанцевал с красивой женщиной, — сказал Грейсон, отпуская ее руку.

Однако мать громким шепотом проговорила:

— Леди Бэбингтон сообщила мне, что эта леди — куртизанка.

Она произнесла это слово будто неслыханное ругательство, впрочем, для женщины ее круга, воспитания и моральных устоев оно таковым и было. Грейсон замешкался с ответом. Кейт действительно была куртизанкой, но странно, это не казалось ему столь уж предосудительным, как раньше, когда он увидел ее в первый раз.

— Ну?

— Она действительно куртизанка. И что из этого?

Мать вздохнула и взяла чайную ложку.

— Должна напомнить тебе, что принц потерял поддержку народа, потому что он не видит ничего зазорного в компании дам полусвета.