— Боже, — воскликнула монахиня, — а я считала тебя мятежной! Ты еще очень хладнокровна, Скай. Значит, королева знала про лорда Дадли и позволяла ему вести себя так?! Тогда она получила по заслугам! Теперь нужно найти способ освободить тебя.

— Без доказательств она ничего не сможет мне сделать! — упрямо твердила Скай.

— Ей не нужны доказательства, чтобы держать тебя здесь, — повторила Эйбхлин. — Нужно убедить ее, к ее же собственному удовлетворению, в том, что ты не виновата.

— Но как?

— Пока не знаю. Я должна молить Бога, чтобы он ниспослал прозрение.

Скай рассмеялась.

— Потребуется крепкая молитва. Но давай спать. Моя совесть чиста, как у ребенка. — Завязав под подбородком кружевной ночной чепец и повернувшись на спину, она быстро уснула.

Эйбхлин же продолжала лежать без сна. Скай права, думала она. Королева не выдвинула никаких обвинений в пиратстве против графини Линмутской, а это означает, что у нее и в самом деле нет никаких доказательств. Но пока она не убедится, что Скай не замешана в набегах, она будет держать ее в заключении, не решаясь действовать открыто. Ситуация оказалась роковой.

На следующее утро, когда Скай заканчивала ежедневные упражнения на стене крепости, к ней обратился капитан стражи:

— Доброе утро, миледи. Мне поручено сопровождать вас к лорду Сесилу.

— Хорошо. — Сердце Скай учащенно забилось. Наконец ее решились допросить, и она предвкушала, как сразится с Сесилом и постарается его перехитрить. Она последовала за стражником по темным коридорам и очутилась на пороге комнаты, обитой деревянными панелями, с маленьким эркерным окном, выходящим на Темзу. За длинным столом сидели Сесил, Дадли и двое других мужчин. Скай решила, что один из них лорд Шрусбери, а другой — лорд Кавендиш. Не видя стула, она произнесла ледяным голосом:

— Уверена, милорды, вы не ждете, что женщина в моем положении будет стоять перед вами.

— Не забывайте, мадам, что здесь вы в заключении, — мстительно заметил лорд Дадли.

— И если этого человека не уберут отсюда, — продолжала Скай, — я тотчас же вас покину, лорд Сесил.

— Пожалуйста, принесите стул леди Бурк, — распорядился канцлер.

— Надеюсь, — произнесла она, усаживаясь, — вы будете столь любезны и объясните причину моего заточения. Вот уже несколько недель меня держат в неведении, и я начинаю считать свое положение совершенно невыносимым.

Мрачная улыбка вздернула вверх уголки губ Сесила:

— Мы горим желанием поговорить с вами о недавних пиратских набегах в Девоне.

Скай удивленно изогнула бровь:

— Если вы хотели говорить со мною, сэр, почему же вы так не поступили? Разве необходимо было заключать меня в Тауэр? Я наслышана про пиратов, сама потеряла два корабля и с сожалением должна отметить, что королевская комиссия не смогла найти преступников. Это стоило мне больших денег.

— Финансово вы не очень-то пострадали, — заметил Сесил.

— Да, милорд, я богатая женщина, но не люблю понапрасну терять свои деньги. Корабли надо содержать, командам и капитанам прилично платить. Тогда ваше предприятие окупается. Меня не радуют убытки от набегов пиратов.

— Умно, мадам, но недостаточно, чтобы обмануть нас, — фыркнул Дадли.

Скай холодно посмотрела на него:

— От хорошей жизни вы растолстели, милорд, но ваш мозг остался по-прежнему мягким.

Граф Лестерский покраснел как рак, и хотя рот его был открыт, оттуда не вылетело ни звука. Шрусбери и Кавендиш хихикнули, и сам Сесил едва удержался от смеха.