Могучеродный застыдился, ведь он видел, как она плакала, и решился было уже поворачивать назад, но его удержала любовь. Он подумал: «Где ещё я смогу увидеть её одну, если упущу её здесь и сейчас?» А потому, подождав ещё несколько минут, пока не решил, что девушка, должно быть, уже справилась со слезами, вышел из-за кустов, спустился к ручью, перешёл его и бесшумно направился через луг прямо к Наречённой. Но он не дошёл и до середины луга, когда девушка отняла руки от лица, заметив, что к ней приближается мужчина. Она не вздрогнула и не поднялась, а только выпрямилась и, когда Могучеродный подошёл ближе, посмотрела ему в глаза, хотя слёзы ещё не высохли на её щеках.

Юноша встал перед ней и молвил:

– Приветствую тебя, дочь великого дома! Живи счастливо!

Девушка ответила:

– И тебе привет, гость нашего народа! Ты блуждал по нашим лугам и случайно встретил меня?

– Нет, – ответил юноша, – я увидел, как ты вышла из дома Вола и пошёл за тобой.

Девушка, слегка покраснев, нахмурилась и спросила:

– Ты хочешь что-нибудь сказать мне?

– Я многое хочу тебе сказать, но мне приятно и просто смотреть на тебя, даже и не произнося ни слова.

Она подняла на него свои глубокие бесхитростные глаза, но не покраснела и не рассердилась, а вымолвила:

– Скажи, что у тебя на сердце, а я послушаю и не буду сердится, что бы ты ни сказал. Даже если ты поделишься со мной прихотью могучего мужа, о которой через месяц-другой уже не останется воспоминаний ни хороших, ни дурных. Садись рядом со мной и скажи, о чём ты думаешь.

Юноша сел и произнёс:

– Да, я о многом хочу поведать тебе, но мне трудно говорить. Хотя вот что я скажу: сегодня и вчера я видел тебя уже в третий раз. Когда я встретил тебя впервые, ты была счастлива и спокойна, и тебя не осеняла тень бедствий. Когда же я увидел тебя во второй раз, твои счастливые дни уже покидали тебя, хотя сама ты вряд ли знала об этом. Но сейчас ты зажата силками горя, из которых, если бы ты могла, ты бы выпуталась.

Наречённая спросила:

– О чём ты? Откуда ты всё это знаешь? Какое дело чужаку до моих радостей и до моего горя?

– Вчера все заметили твоё горе и узнали о нём. Встретив тебя впервые, я понял, что нет на свете никого красивее и милее, и вдали от тебя мысль о тебе и твой образ не покидали меня. Я не мог избавиться о них. Часто в такое время я спрашивал себя, чем же она сейчас занимается? Впрочем, богам известно, в какой путанице бед и грубых свершений я жил. Но затем я увидел тебя во второй раз. Я ожидал, что эта встреча подарит мне большую радость, но сердце моё охватила скорбь, ибо я увидел, как упорно ты искала слов и взглядов другого мужчины, который был легкомыслен с тобой. Я понял, что ты страдаешь от сомнений и страха. Он не знал этого, он не замечал этого, но это видел я.

По лицу девушки скользнуло беспокойство, и на глаза навернулись слёзы, но она сдержала их и произнесла самым обычным голосом:

– Когда же ты приходил в Дол, могучий муж? Мы не видели тебя.

– Я пришёл сюда, таясь, под чужим обличием. Но не задумывайся об этом, это не имеет значения. Позволь мне сказать тебе вот что, и послушай, что я тебе скажу. Вчера я видел тебя на улице – ты была похожа на призрак своего прежнего счастья, хотя и боролась с печалью, ибо я видел меч у тебя на боку, и нам сказали, что ты – о, прекраснейшая из женщин! – отдала себя на службу божеству-Воину.

– Да, это правда, – вымолвила Наречённая.