|
Тогда лицо его вспыхнуло, всё тело разгорячилось, и он уже собрался было повести людей в атаку на врага слева. Но тут он подумал о храбрых воинах Вола, Моста и Быка, о том, как они устали сражаться. Он вспомнил и о том, что среди них сражается Наречённая. Она могла быть в первых рядах, а если её уже убили, то он никогда больше не сможет держать свою голову прямо. Он подумал также и о пастухах, которые умирали на восточной дороге. Они были храбрыми воинами, но их оружие было хуже, а вожди менее опытны, чем у других отрядов. Одновременно он подумал (и опять его воображение нарисовало ясную картину) о том, чтобы напасть на врага, противостоявшего южному отряду. Их два отряда встретятся потом с пастухами и, соединившись на рыночной площади, пойдут в центр – к отряду Могучеродного.
Не успев подумать обо всём этом и минуты, военный вождь закричал: – Трубите в рога! Трубите же! Знамёна вперёд и за мной, о, доблестные воины! На помощь Волу, Мосту и Быку! Они зашли далеко в толпу смуглолицых, должно быть, их серьёзно сжали там. Слышите, как кричат их противники! Вперёд же, вперёд! Вождь поднял вверх свой меч, и на нём повисла звезда солнечного света. Над рыночной площадью пронёсся ужасающий волчий вой, ибо к этому времени воины Леса уже выучили его. Когда смуглолицые услышали этот вой, могучий, вобравший в себя крики множества воинов, сердца их дрогнули. Отряд воинов Леса развернулся и напал с фланга на тех, кто противостоял их родичам, словно железный брус ударил по мягкой еловой доске. Но крик их донёсся до сражавшихся слабым отзвуком, потонув в оглушительном шуме битвы. И вновь Лучница была рядом с Божественноликим. Если ей и недоставало сил сильнейшего, но проворна она была как проворнейший. Хладнокровно прикрываясь небольшим щитом с медным умбоном, девушка наносила удары концом своего острого меча. Глаза её сверкали на бледном лице, и воинам казалось, будто Божественный Воин возложил им на головы Священный Хлеб. Лесомудрый передал знамя оскалившегося Волка Каменному Волку – громадному, внушавшему ужас воину лет сорока. Он пережил Великое Поражение, и теперь рубил смуглолицых, держа тяжёлый короткий меч в левой руке. Лесомудрый сражался огромным мечом, неспешно раздавая направо и налево могучие удары, словно лесоруб зимой. Божественноликий теперь бился осторожно и холодно. Он скорее заботился о том, чтобы защитить своих друзей, чем о том, чтобы уничтожать врагов. И для Лучницы, и для Лесомудрого его меч служил щитом, ибо он часто спасал им жизнь, отражая занесённый над ними боевой топор или останавливая на полпути наконечник вражеского копья. Так же осторожно сражался и весь отряд Леса и Волка, присоединившийся к своим товарищам. Будучи уверенными в близкой победе, воины не собирались терять жизни. По чести сказать, битва лицом к лицу была для них теперь не так уж и сложна, как тогда, когда они сражались между склоном и домами. Смуглолицые собирались напасть на родичей, что заняли южную дорогу, на уставших воинов, и смуглолицые рубили их, стреляли в них, лая и воя как псы. И когда они развернулись, чтобы встретить натиск жителей Леса, мужество оставило их – теперь они старались проскользнуть между двумя страшными боевыми серпами и сражались, как сражаются бегущие, а не нападающие. А воины Леса и Волка всё напирали. Они рубили и кололи, убивая врагов кучами, пока ряды смуглолицых не поредели так сильно, что в свете утреннего солнца пред отрядом Божественноликого появились копья и яркие знамёна воинов Дола, и вскоре можно было различить даже лица родичей, добрые и знакомые, усталые и напряжённые от напора битвы, или дико смеющиеся, или бледные от ярости сражения. Тогда к небесам поднялся слитый крик воинов Леса и Дола – между ними уже не было врагов, кроме мёртвых и раненых. Тогда Божественноликий вложил свой меч в ножны, в крови, как тот и был, и зашагал чрез мёртвых туда, где Страж Дола стоял под знаменем Вола. Юноша обнял старика и поцеловал его, радуясь победе. |
