– Расскажи о том, как выполнил своё поручение военному вождю. Он сейчас в зале.

И Могучеродный покинул зал.

Ворон вошёл внутрь и, встав пред Божественноликим, произнёс:

– Военный вождь, мы выполнили то, что до́лжно, все дома вокруг рыночной площади очищены от смуглолицых. Более того, по совету Даллаха, мы дали задание некоторым беднякам долины, тем, к которым все хорошо относятся, похоронить тела погибших врагов. Они копают сейчас канавы на полях к северу от рыночной площади и относят туда трупы. Эти люди послушны во всём, только они сильно разгневаны на смуглолицых, хотя и до сих пор их боятся. Нас же они считают подобными божествам, спустившимся с небес им в помощь. Ну, обо всём об этом достаточно. Теперь я должен передать плохую весть: в домах мы нашли множество живых невольников, но и такое же множество мёртвых. Среди этих лиходеев были настолько злобные, что как только они увидели надвигающееся сражение, сразу же бросились в дома, рубя пред собой всех: и мужчин, и женщин, и детей. Мы много видели зал и палат, по которым кровь текла так обильно, словно это были скотобойни. Из числа же тех, кого они собирались зарубить в жертву богам, мы нашли тринадцать живых и трёх мёртвых, в том числе одну женщину. В живых осталось семеро женщин. Все они, как живые, так и мёртвые, были закованы в свинцовые кандалы, в них они и должны были сгореть. Всем им, да и остальным, кого нашли, мы посильно помогли едой и одеждой, и они едва поверили, что остались в земном мире. Кроме того, со мной тут есть человек сорок из них, довольно умных, они знают о складах пищи и всего другого, устроенных нашими врагами и готовы сбегать за всем этим по первому вашему слову. Всё ли верно сделано, военный вождь?

– Всё верно, – ответил Божественноликий, – благодарю тебя за это. Хорошо бы теперь спасённые тобою устроили нам обед на ближайшем зелёном поле. Всё войско соберётся там по звуку рога, а за это время зал очистят от скверны смуглолицых. Потом мы вновь придём сюда, зажжём огонь в священном очаге и будем просить богов и предков вернуться и посмотреть, как весело их детям в древнем зале.

Все радостно закричали, а Божественноликий добавил:

– Принесите скамью на рыночную площадь и поставьте её у дверей этого чертога. Я буду сидеть на ней вместе с другими вождями родов, чтобы любой, у кого будет просьба к нам, смог её передать.

После этих слов все воины вышли из зала на рыночную площадь, которую к тому времени уже очистили от тел врагов. Костёр для огненного жертвоприношения теперь только едва тлел, и столб голубого дыма, клубясь, поднимался в светлое послеполуденное небо. Все чуть-чуть притихли, устав от утреннего сражения, многие к тому же были ранены. Воины ещё не утолили печаль, что обычно бывает после битвы, и горевали по потерянным друзьям.

В этом сражении пало сто двадцать два воина. Восемьдесят пять из них было из родов Вола, Быка и Моста, доблестно атаковавших по южной дороге. Из числа пастухов погибло семнадцать человек. Почти мгновенно рассеяв противника, они продолжали наседать на него с такой доблестью, граничащей с безрассудством, что многих окружила толпа смуглолицых. Из воинов Леса было убито двадцать девять человек. Вокруг них кипела свирепая битва, и они совсем не берегли себя. Из сынов Волка, которых и без того было мало, пало шестнадцать, и все они, кроме двоих, погибли, сражаясь бок о бок с Божественноликим. Из воинов города, предводительствуемых Могучеродным – из родов Лика, Винограда и Серпа убили лишь семерых воинов, считая и тех, кто умер от ран на следующий после битвы день. Кроме убитых было и множество раненых, их исцелили, и здоровье и радость вернулись к ним.

Когда все, слегка уставшие, ждали на рыночной площади, раздалась весёлая песня рогов, и вперёд вышел Ворон-Лучник.