– Лодырь! Лодырь! – кричали обманутые в своих ожиданиях любители попировать на чужой счет. Лукано не поднимал глаз. Проехали километр, свернули с дороги по чьему-то следу. К вечеру увидали пещеру.

– Дети, – сказал Лукано, – вот знаменитая пещера Уманкатай. Ступайте туда. Пещера будет теперь вашим домом, а я поеду по свету искать правду.

– А она большая, папа?

– Больше поместья.

Видно, в самом деле велика оказалась пещера – ни один из детей не вернулся.

Глава двадцать третья

О том, как Исаак Карвахаль получил известие с того света, где, хоть и не слишком хорошо живется, а все лучше, чем на этом

Однажды утром Исаак Карвахаль отправился к кузнецу Ампудии – надо было подковать лошадь. Только что начали они торговаться, как вдруг появился человек, закутанный в пончо.

– Вы Исаак Карвахаль?

– К вашим услугам.

– Можно вас на два слова?

Отошли в сторону. Незнакомец сунул руку под пончо, достал сложенный в виде конверта тетрадный листок.

– Это для вас.

Исаак Карвахаль развернул листок, прочитал: «Почтенный Исаак. Я готов уступить тебе баранов за сходную цену. Если ты согласен, встретимся через семь дней в пещере Уманкатай. Привет». Исаак узнал почерк Агапито Роблеса.

– Вернулся! – воскликнул он.

И не обращая внимания на изумленного кузнеца, вскочил на Победителя и поскакал от одной фермы к другой – сообщать радостную весть. Но люди не верили. Агапито жив? Быть не может! Увидел бы его кто-нибудь, как он там ни прячься, пастух высоко в горах или еще кто. Столько зим прошло, жена Агапито все глаза выплакала. И все-таки загорелась безумная надежда. Сам учитель Сото – человек рассудительный, стал зачеркивать числа на своем самодельном календаре. А вдруг и вправду жив Агапито? Медлительные, словно мулы, спускались дни со склонов гор. Исаак Карвахаль, Николас Сото и Сиприано Гуадалупе отправились к пещере Уманкатай за несколько, дней. Остальные, кто будто бы покупать скот, кто еще по каким-то делам, выехали накануне.

Сошлись в пещере Уманкатай. Прождали все утро. Роблеса не было. Начался дождь. Настроение упало. Стемнело. Никто не двигался, не разжигал костер.

– Лучше нам вернуться, – грустно сказал Сото.

– День еще не кончился, подождем до двенадцати.

Сели, закурили, расстроенные. Снова пошел дождь. Задремали на ледяной земле. Когда проснулись, светало. И вдруг: «Агапито!» – вскричал Сиприано. У входа в пещеру в непобедимо сверкающем пончо стоял Агапито Роблес или человек, до ужаса на него похожий.

Обнялись, прослезились.

– Когда ты приехал?

– Вчера вечером.

– Почему же не вошел в пещеру?

– Когда за тобой гоняются, никогда не знаешь – может, тебя предали.

– В селении говорят, будто тебя нет в живых, Агапито. И семья твоя тоже так думает.

– Тем лучше.

Выборный уселся на камень.

– Весь мир объехал я, братья. Всюду честные чахнут, а нечестные жиреют. Терпел я голод да холод, видел разных людей. Слушайте, братья: мы все – выборные Паско, Хунина и Уануко – поклялись покончить с господами. Мы отнимем у них свои земли силой. В каждом селении организовал я Комитет по борьбе за возврат земель. Все согласны.

– А селение Тинго? Там тоже согласны?

– Эпифанио Кинтана ждет только приказа, чтобы выступить.

– Жители Сантьяго-Пампы слепы и высокомерны.

– Они теперь стали другими. Сакарйас Уаман ручается за них.

– В Уачосе дона Раймундо Эрреру встретили когда-то камнями.