– Подождите, сэр, – торопливо сказал Герцог Квинский, освобождаясь от руки своей спутницы, которая придерживала его за рукав. – Я настаиваю на своем предложении.

– Взыграли амбиции? Хорошо, я согласен. Но прежде вам нужно научиться владеть оружием.

– Как скажете. – Герцог изысканно поклонился. – Надеюсь, вы поможете мне.

– Договорились. Я пришлю вам инструктора.

– Буду вам признателен, сэр.

Лорд Кархародон подал знак автомату и вместе с ним направился к видневшимся на горизонте горам.

– Эти дуэли, вроде, неплохая забава, – сказал Герцог Квинский, провожая взглядом удалявшихся двойников. – Нечто новое. После Лорда Кархародона я стану первым, кто возьмет в руки оружие. Не удивлюсь, если мой пример окажется заразительным. Я могу стать законодателем моды.

– Значит, скоро польется кровь? Море крови? – восхитилась Железная Орхидея.

– Почему бы и нет? Я пресытился возведением городов, да и «Африка» мне приелась. Мы забыли о подвижных забавах.

– Вы правы, герцог, мы не занимались ими со времени увлечения танцевальными вечерами.

– Я сначала научусь драться на шпагах сам, а затем обучу этому искусству других, – воодушевленно продолжил Герцог. – Когда Джерек вернется, мы предложим ему новое развлечение.

– Созвучное с его теперешним настроением.

Хотя Железная Орхидея и старалась поддержать Герцога, в душе она сильно сомневалась в его способностях снискать лавры на новом поприще. Из затеи Герцога может ничего и не получиться, решила Железная Орхидея.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Несколько слов о Лорде Кархародоне

В отличие от Лорда Монгрова, предпочитавшего вести замкнутый образ жизни, но который все же отважился на путешествие по останкам Галактики вместе с инопланетянином Юшариспом, Лорд Кархародон возвел одиночество в почти непреложный принцип. Не будь он увлечен поединком со своим автоматом, он бы без колебаний уклонился от встречи с Железной Орхидеей и Лордом Квинским. Лишь однажды, много веков назад, Лорд Кархародон изменил себе, сойдясь с одним из путешественников во времени, но тот прожил недолго, а от воскрешения заранее отказался.

Презрение всех и вся – вот что служило причиной затворничества Лорда Кархародона. Он презирал окружающих, планету, вселенную, само бытие. По сравнению с ним Вертер де Гете был оптимистом. Однажды Вертер попытался сблизиться с Лордом Кархародоном, но тот пресек его дружеские намерения, рассудив, что Вертер не лучше других – такой же жеманный и недалекий.

На Краю Времени Лорд Кархародон был последним истинным циником, а его единственным вожделением была смерть. Но вот найти ее он не мог. Раны, которые он время от времени получал в поединке со своим автоматом, быстро затягивались, а попытки самоубийства всякий раз заканчивались конфузом.

Возвращаясь домой с очередной дуэли со своим двойником, Лорд Кархародон чувствовал лишь слабую боль в плече, проклиная за неловкий удар противника, не сумевшего воспользоваться благоприятным моментом, чтобы поразить его насмерть. Возможность поединка с новым противником лорда Кархародона не вдохновляла. Он был уверен, что Герцог Квинский не в состоянии научиться фехтовать в такой степени, чтобы одержать верх и убить его, и потому считал дуэль с ним пустой тратой времени. В то же время, после недолгого размышления, он счел невозможным отказаться от договоренности с Герцогом. По его разумению, такой шаг сравнял бы его с презренными окружающими, лишив чувства превосходства над ними, что было его единственным утешением.