— Я готов выполнить ваш заказ.

Выхожу к машине, улыбаясь своей охране.

— Старею, — деланно жалуюсь, извлекая с заднего сиденья сумку, пусть и не внушительных размеров, но и не крошечную, что может заставить их задуматься, зачем она мне. И возвращаюсь обратно, ругая себя за то, что не придумала ход получше, в дискотеку вообще с сумками не ходят, даже с такими красивыми! Идиотка, могла бы что поумней придумать, они же запомнят, потому что это им покажется странным! Но что теперь? Теперь единственное, что остается, это передать деньги и посидеть часок у стойки, чтобы не выходить сразу, вызывая тем самым еще больше подозрений. Они ж не дураки, могут догадаться что я что-то кому-то отдавала — что в свете последующих событий может оказаться очень печальным для твоей покорной служанки.

— Здесь все, Джо. Снимки людей, адрес мотеля, номера и марки машин — данные двухдневной давности. Снимок и адрес дома, в котором бывает их главный. Те трое, которые нужны мне больше остальных — помечены цифрами по степени важности. И двести тысяч, как мы договаривались.

— Ровно через неделю приезжайте сюда, Олли, в это же время. Если меня не будет, значит, я буду на следующий день или через день — скорее всего, я буду, но вдруг дело чуть затянется. Вы же сказали, что у меня семь — десять дней, так?

— Уже на один меньше, — улыбаюсь ему.

— О’кей. И… Я надеюсь, вы не будете потом со мной шутить, а, Олли?

— Я похожа на человека, который будет шутить? — отвечаю вопросом на вопрос, понимая, что этого вопроса недостаточно, чтобы развеять его сомнения.

— Люди странные, Олли. Джим мне ничего не сказал про вас, кроме того, что вам можно верить и что он за вас ручается, а я не выяснял — но просто хотел бы вам сказать, что если….

— Не надо об этом, Джо, я знаю правила игры, и очень неплохо знаю…

А пять минут спустя, когда сижу у стойки бара, поглощая вторую подряд рюмку текилы — в конце концов, у меня праздник сегодня, имею право отметить, — мне вдруг приходит в голову мысль, несколько омрачающая этот праздник. А точнее, говорящая о том, что праздник этот чересчур многогранен. И что если этот Джо выполнит мой заказ — это будет победа, но Пиррова победа?

Почему? Да потому, что уйдут одни неприятности, очень и очень серьезные, но зато появятся другие, которые могут в любой момент перерасти в нечто большее. Потому что ничто бесследно не проходит, это не кино и книга, это жизнь, а значит… А значит, до конца дней своих я должна помнить о том, что слишком много знает обо мне мистер Ханли, и этот Джо, и другие люди, которых он привлечет к этому делу, и в любую секунду, в любой день все может рухнуть — вся моя карьера, мое будущее, вся моя жизнь. Потому что когда-то мистеру Ханли понадобятся деньги, и он обратится ко мне, зная, что я не откажу, или он ляпнет кому-нибудь, о какой услуге просила эта миллионерша и что она нашла кого-то другого, когда он отказал. Или полиция может арестовать Джо — не сейчас, когда-нибудь, за что-то другое, — и он заодно выложит все про меня.

Да неважно, как это может произойти, — главное, что может и я не застрахована от того, что завтра, или сегодня, или через пять минут, или пять лет в мою дверь не позвонит полиция и не упечет меня за заказ убийства лет на восемьдесят восемь.