Елена Усачева. Сказка для Агаты
Глава первая Сказка – ложь
У мамы было такое ощущение, что она Агате мешает. Входит не вовремя, спрашивает не о том. Раньше – о том, а теперь – нет. Что могло произойти? – Агата! Ты меня слышишь? Когда то маме очень нравилось, что девочку зовут как драгоценный камешек. Девочке не нравилось, потому что везде приклеивалась кличка «девочка Ага». И что это за имя – Агата? – Древнегреческое, – оправдывалась ма ма. – Переводится как «добрая», «хорошая». – Ага, хорошая. Кем ей меньше всего хотелось быть, так это хорошей. – Ты была сегодня в школе? – Была. Отстань! Иногда по ночам мама плакала. Ей казалось, что все бесполезно, что Агата на всю жизнь останется колючим ежиком, что она всегда будет бояться своего имени. Бояться жить. Вот и сейчас она боится. Сидит дома, никуда не ходит. Это из за него, из за страха. Гонит маму – чтобы не показывать страха. И в школу поэтому не ходит. – Да пошла ты! Ничего я не боюсь! Мама садилась на кухне и смотрела в окно. Она не знала, что делать. Агате четырнадцать, и уже больше года она такая. – Сводите к психологу, – советовала учительница. – У вас школьный психолог уехал на переподготовку. Мама подождала месяц, потом другой. – Да здесь я, здесь, – устало ответила по телефону школьный психолог. – Приводите девочку. На какое время вас записать? – После занятий дождись меня, – попросила мама торопливой скороговоркой, разглаживая скатерть на столе. – Я приду к тебе в школу. Надо будет кое куда сходить. – Ага! Мама отпрашивалась с работы, спешила, чтобы успеть к концу занятий. Семь уроков: надо быть в три. – А ее сегодня не было. – У классной руководительницы Дарьи Викторовны разочарованное лицо: «Я же вам говорила». – И знаете, с девочкой надо что то делать. Оставьте мне свой телефон, я вам позвоню. И мой запишите. Мама комкала в кулаке листочек, проходила мимо кабинета психолога. Зачем ей специалист? Агаты нет. Конечно, мама сама виновата. Надо быть строже. Надо наказывать. – Ты не была сегодня в школе! – кричала вечером мама. – Чего это не была? – Агата смотрела на мать честными серыми глазами. Серая кофта под серые глаза – красиво. Удачно тогда в магазин сходили. – Это классная на меня гонит. Я хожу, а она врет, что нет. – Директор тоже врет? – Очень хотелось ударить. Со всей руки. Чтобы в глазах исчезло презрение. Но так делать нельзя. Потому что тогда Агата уйдет в комнату, захлопнет дверь. И ничего, кроме громыхающей музыки, слышно оттуда не будет. – А директор то откуда знает? Он к нам в класс не заходил. Кого угодно спроси – я там была! – И даже Ваню? – Ваньки самого сегодня не было. Мама смотрит в окно, потому что на все остальное смотреть нет сил. По улице ходят люди. В шапках и без шапок. Парочками и по одному. Бегут собаки, летают голуби. На ветку села сойка. Пробежала белка – рядом парк. Жизнь. А в квартире как будто смерть. И ничего с этим не сделаешь. Мама пыталась спорить, уговариваться, кричать, водила в поликлинику к невропатологу. – Я в туалет на минутку. – Агата чмокнула маму в щеку и посмотрела прямо в глаза. Сбивал прямой взгляд. С таким взглядом врать нельзя. Широкий зрачок. Мама читала: когда врут, смотрят вверх и влево, еще нервничают, теребят что нибудь. А тут… – Недолго. Скоро наша очередь. Агата не вернулась. Мама пыталась говорить с врачом, но он развел руками: «Приводите ребенка». |
