– Спасибо.

– Это не могло произойти давно, ведь кровать заправлена. – Она имела в виду, что горничная должна была прийти сюда, чтобы сделать уборку. А чтобы случилось, если бы они где-то задержались? Страшно подумать, сколько бы Мария пролежала здесь одна и без помощи.

Гидеон почувствовал руку Эммы на своем плече. Это была та самая поддержка, в которой он сейчас так нуждался. Он благодарно кивнул девушке и вновь взглянул на Марию. Ее щеки были очень бледными, а в глазах плескалась боль. Глядя на нее, Гидеон вновь почувствовал себя девятнадцатилетним мальчишкой, которого Мария убеждала в том, что с кровью Кентов в его жилах или без нее он всегда будет ее любимым внуком. И что она никогда не откажется от него. Он осторожно убрал прядь волос с ее щеки.

– Ни о чем не волнуйся, бабушка. – Его голос дрожал от переполнявших его эмоций. – Я с тобой, я обо всем позабочусь.

– Она же сказала, что свяжется с нами, как только появятся хоть какие-нибудь новости, – ответил Гидеон тем же вежливым, мягким тоном, которым говорил сегодня весь день, объясняя ситуацию родственникам и сотрудникам. Дженифер Креншоу была личным врачом Марии, она приехала даже раньше «скорой» и тут же занялась своей пациенткой. – Здесь нельзя торопиться. Когда они, наконец, заговорят с нами, я хочу, чтобы у них на руках были все факты, а не туманные предположения.

– Гидеон прав, – мягко сказал брату Джонатан Кент. – Мама в хороших руках. Позволим доктору Креншоу делать ее работу.

Эндрю расстроенно вздохнул, но не стал перечить. Эмма с восхищением наблюдала за тем, как быстро Гидеон взял под контроль ситуацию. Последние несколько часов прошли в бешеном темпе. Гидеон вместе со «скорой» поехал с Марией в больницу и все там организовал, чуть позже туда же подъехали Эндрю и Джонатан.

Джонатан выглядел шокированным и неспособным предпринимать какие-либо активные действия, в то время как Эндрю нервничал и, не имея возможности узнать хоть что-нибудь о состоянии Марии, постепенно впадал в шумное отчаяние. И вновь единственным, кто сохранил спокойствие и рассудительность, остался Гидеон. Наблюдая за тем, как легко и быстро он успокоил Эндрю, Эмма поняла, почему именно его миссис Кент хотела сделать следующим главой компании. Спокойствие и самоконтроль – вот что сейчас воплощал Гидеон, хотя Эмма точно знала, что внутри его бушует настоящая буря эмоций, но он не позволял им взять верх над собой. Прирожденный лидер – сердце Эммы против ее воли сжалось от восхищения.

Отец Гидеона удивил ее. Обычно такой обаятельный и разговорчивый, он безмолвно сидел напротив сына, наблюдая, но не принимая никакого участия. Его пассивность можно было бы списать на волнение – возможно, он был одним из тех, кто перед лицом беды замыкается в себе. Эмма заметила, что он за весь день едва ли сказал сыну и пару слов. Создавалось ощущение, что между этими двумя мужчинами проведена незримая граница, которую никто из них не хочет переходить.

Примерно через полчаса появилась доктор Крен-шоу и направилась прямо к Гидеону:

– У вашей бабушки был небольшой сердечный приступ. Не пугайтесь, на данный момент это не опасно, но это явно предупреждающий сигнал – ей нужно срочно менять образ жизни. Источником боли в груди, на которую она жаловалась, оказалось сломанное ребро, вероятно, при падении она ударилась об угол кровати.

– С ней все будет в порядке? – спросил Джонатан.

Доктор кивнула, и Эмма услышала три облегченных мужских вздоха.

– Не волнуйтесь, скоро она уже будет на ногах, командуя всеми вокруг, как и всегда. Она уже читает лекции медсестрам о правильном обращении с пациентами.

– Боже, храни эту больницу, – с улыбкой пробормотал Гидеон.