Пока что он выбирал последнее.

— Жаль только, с соседями, сказочным народом волшебной страны, помириться все никак не удавалось. Как ни старались жители маленького королевства, как ни пыталась сама принцесса — сказочные люди не хотели ничего и слышать. Шло время, и многим стало казаться, что так и не суждено им с волшебным народом помириться, что так и будут они всегда… ссориться со своими соседями…

— Ну, а дальше-то что? Чего молчишь?

— Дальше?… А дальше наша принцесса однажды познакомилась с… принцем. Да, принцем. Из сказочного народа.

— И они полюбили друг друга с первого взгляда?

— Конечно…

На останки древнего города, когда-то, видимо, неприступного, а теперь превратившегося в каменные развалины и почти поглощенного лесом, Эльза набрела случайно. Но, однажды обнаружив старые руины, во время последующих отлучек в лес она стала частенько приходить туда. Бродила среди величественных обломков, гладила нагретую солнцем цветную облицовку разрушенных стен, проводила пальцами по следам истертых временем рисунков на поваленных колоннах. И думала — что за город здесь когда-то стоял? Что за люди здесь жили? Кто разрушил их город? За что?

Именно там, пригревшись как-то у пологой плиты с полустертыми загадочными письменами, она задумалась так глубоко, что расслышала подозрительный шум слишком поздно. Не успела даже схватить лежавшее совсем рядом, под рукой, предусмотрительно заряженное ружье, обращаться с которым ее научил Эд. На ее шее затянулась ловко наброшенная петля, и она увидела, как ее окружили серебристые лица с прозрачными глазами без ресниц и тонкогубыми рыбьими ртами.

Плавуны обменялись между собой несколькими короткими квакающими фразами. Затем один из них, с зеленоватыми плавниками на предплечьях, довольно захохотал, и в следующий миг ее рывком подняли на ноги и повели сквозь лес.

Первый испуг прошел, и, хотя по-прежнему трясущаяся от страха, Эльза сообразила, что, во-первых, ее спутники — не верхом, значит, у нее есть шанс от них убежать, а, во-вторых, она не связана, и даже от плотно затянутой у нее на шее петле к рукам захвативших ее плавунов не тянется веревки. И, наконец, идут они прямо к недавно осушенному переселенцами лугу за западе от форта. Быть может, плавуны еще не знают, что там уже хозяйничают люди. Быть может, она успеет закричать или даже добежать до своих…

Закричать она успела. Добежать — нет. Хотя плавуны даже не торопились преследовали ее, пустившуюся бегом, прямо со склона лесистого холма, вперед, вниз, к людям. Чем дальше от плавунов отбегала Эльза, тем туже стягивалась на шее петля. Попробовав ее ослабить, девушка почувствовала под пальцами упругую скользкую поверхность, и, вскрикнув, отдернула руку — петля была живой, словно щупальце какого-то морского чудища.

Правда, ее крики донеслись-таки до охранявших поле наемников, и те немедленно вскочили на лошадей. Всадники помчались прямо к лесу, бесполезно паля из ружей, ворвались в заросли и вынуждены были замедлить ход.

Плавунов с Эльзой и след простыл…

— И что? Принцесса и принц жили долго и счастливо?

— Гм-м… Вроде того.

Хоть и плохо, плавуны все-таки говорили на языке людей. По крайней мере, некоторые. Только мало кто давал себе труд обмениваться с Эльзой хотя бы парой фраз. Разве что когда надо было объяснить пленнице, какую работу та должна выполнять. Да еще однажды плавун с зеленоватыми плавниками на предплечьях, тот самый, что был среди захвативших ее, проквакал:

— Челове-эки, вы плохо усвоили прошлый уро-о-ок… Мы разрушили все ваши ка-аменные города-а-а… Вы забы-ыли, мы-то по-омним.