|
Сердце перестает существовать. Нет мыслей. Нет ничего. Остается пустая оболочка, и безразлично, что с ней происходит дальше. Она боялась его потерять, и это произошло. Вот сейчас, прямо сейчас и происходит... Ничего нельзя сделать. Юлия только заметила, что смотрит сквозь собственную полупрозрачную руку, которая постепенно становилась частью этой стены. Не имеет значения. Он ушел. Больше не видит ее. И если каким-то образом можно быть ближе к нему — она будет. Пусть недолго. Но она еще видит Владимира, он не потерян окончательно. Ближе к стене... Тело почти не ощущалось. Едва улыбаясь, Юлия уже не думала — чувствовала мысль: «Я обманула. Мне не страшно. Пусть я всегда буду здесь... Или не буду вообще. Нигде и везде вокруг него. Только бы не смотреть на него вечно С ТОЙ СТОРОНЫ. Не страх воплотился — просьба выполнена. Последняя просьба. И будь ты проклята, преграда на моем пути!»
Я долго шла за тобой. А ты проходишь мимо... И опять только провожаю взглядом, не в силах сдвинуться с места. Но я рядом. Всегда рядом. Пусть ты не видишь, не чувствуешь меня. Ты забыл. Я помню. Эти воспоминания будут со мной, они, как маяк в ночи, дают возможность видеть тебя, дарят мне силу. Когда-нибудь наши взгляды встретятся, но ты уже не будешь помнить. Я буду. Моя любовь окружает тебя, как кокон, как защита, она не даст тебе исчезнуть в небытие, сбиться с пути, который ты не сам выбрал... Но которым ты следуешь. Без меня, не помня ничего. Ты один, но это только иллюзия. Ты просто не осознаешь этого... Нам не покинуть этих пределов. Я не отпущу тебя. Ведь вовне ты существовать не сможешь. Ты жив, пока я тебя помню. И без меня — тебя нет.
* * *
Отчаянные слова истончаются, превращаясь в песок. Трубка в руках Ивана осыпается серым, невесомым пеплом, исчезающим прямо в воздухе. Будки больше нет и, возможно, никогда не было. Реален только туман и могучая фигура Мастера Вита, терпеливо дожидающегося невдалеке. Нужно сбросить оцепенение, найти силы, чтобы сделать несколько шагов, произнести извинения и благодарность. — Прошу прощения, Мастер Вит, что заставил так долго ждать... — Тебя не было минуты две. От силы три. Я способен вынести столь «длительное» одиночество, — Вит улыбается. Чуть хитро. Он всё понимает. Он слишком давно стал частью странного и непознаваемого Пояса Щорса. — Ты получил ответ на свой вопрос? Иван едва заметно пожимает плечами: — Не знаю, Мастер... У нас на станции книги, особенно детские, всегда были в дефиците, и дед перечитывал мне их — все те немногие, что нашлись — по сотне раз. Была среди них неправильная, «Финист — Ясный Сокол» называлась. Там девушка искала своего любимого, чтобы спасти от беды, но ведь это мужское занятие — спасать тех, кого любишь... Кажется, сегодня Пояс рассказал мне «Финиста» на свой собственный лад... Мастер Вит выглядит искренне пораженным: — История Финиста объясняет появление Щорсы? Верится с трудом! С очень огромным трудом! — Если не верите мне, — Иван растерянно хмыкает, — спросите у самого Пояса. Он обязательно ответит.
Вячеслав БакулинКОРОЧЕ, ВСЕ УМЕРЛИ
«Четыреста пятидесятый» — так зовут это место дозорные. Четыреста пятьдесят долгих, как память о прошлом, метров до дома. Света. Жизни. Всего четыреста пятьдесят. Целых четыреста пятьдесят. Еще полсотни метров на север во мраке туннеля — и покажется облезлый пограничный столб, отмечающий конец владений ВДНХ. А дальше... дальше не отваживаются ездить даже патрули на мотодрезинах с тяжелыми пулеметами. |
