—  Серёга, мать твою! — начальник Базы замедляет бег, а командир отряда, наоборот, ускоряется. — Ну твою же мать!

—  Не обижай маму, — с усмешкой роняет Сергей, и они коротко обнимаются, хлопнув друг друга по спинам. Помолчав секунду, командир сталкеров окликает: — Лёнька...

Мальчик послушно делает несколько шагов, стараясь держаться как можно более ровно.

—  Покажи...

Лёнька снимает притороченный гермомешок с рваными дырами на боку. Из них свисают пучок перепутанных нейлоновых нитей и обрывки плотного черного пластика.

—  Чуть не отгрызли, — с показной небрежностью бурчит он, развязывая мешок.

Достает, встряхивает и расправляет невнятный ком, и вот теперь уже можно понять, что когда-то это был воздушный змей. Черный, с нарисованной на нем алой буквой «Z» и кривой надписью печатными буквами «Зорро», с длинным плетенным из черного целлофана хвостом — ни дать ни взять, кнутовище.

—  Ёшкин кот... — второй помощник невольно шагает вперед и протягивает руку за находкой.

—  Его Лёнька нашел, — поясняет Сергей. — Помните красивый такой дом с часами возле Соборного холма?

—  Как же, — хмуро кивает начальник Базы, — на углу Комсомольской и Ленина.

—  Короче, возле часовни мы на шипохвостов напоролись.

Шнапс настораживается и глухо рычит, но его хозяин командует: «Тихо!», и пес слушает дальше, грозно поглядывая по сторонам.

—  С десяток положили — но имейте в виду, мальцы, их там на всех хватит... В общем, ссыпались мы с холма в Нагорный переулок, к дому этому, хотели вправо по Комсомольской рвануть, к реке...

Сталкеры понимающе кивают — шипохвосты в воду ни за что не сунутся.

—  Только сверху птеры какие-то налетели, — продолжает Сергей. — С Москвы явились, черти, не иначе... Лёньку один чуть за шкирку не ухватил, да тот увернулся, птер вместо него глыбу какую-то сцапал и потащил, а Лёнька кричит: «Вниз! Все вниз!» Глядим — а там вход в подвал открылся. Не вход даже, так, нора два на полтора, остальное засыпано. Ну, мы туда. Едва протиснулись. Наверное, это нас спасло: шипохвосты только челюстями заклацали — бошки-то за нами не пролезают. Птеры озверели, орут, на шипохвостов пикируют... Ох и замес был! Короче, как стихло все, мы давай наверх, а Лёнька вот это из подвала вытаскивает... — командир отряда смотрит на змея в руках второго помощника, потом переводит взгляд на брата. — Ну, мы обломки там пораскидывали...

—  Они? — глухо спрашивает начальник Базы.

—  Они. По одежде узнали... — после секундной заминки Сергей вздыхает: — Вот такой груз у нас сегодня...

 Начальник переводит взгляд с одного измотанного сталкера на другого и первым снимает кепи.

 Три девчушки лет по шести, рыжие и черноволосая, останавливаются возле широкого рабочего стола под навесом, перешептываются и хихикают. Лёнька заканчивает покрывать деревянную рамку светлым пахучим лаком и не поднимает головы. Рядом сидит старый лабрадор-ретривер с шерстью в тон новой рамки и с любопытством морщит нос.

—  Как тебе, Диего? — интересуется Лёнька.

—  Вуф! — охотно отзывается пес и склоняет голову набок.

—  Отлично получилось, стажер! — с одобрением кивает подошедший Митяй и выбирает из своих кудрей свежие стружки. — Вот что значит — руки из нужного места растут.

—  Руки у человека завсегда из нужного места растут, — с удовольствием повторяет Лёнька слова отца Георгия.