Тюпа от доски виновато глянул на приятелей:

— Ребята, вы пока идите без меня. Я догоню…

«Догнал» он их только к вечеру. И сразу начал всем, кто собрался вокруг, объяснять про необычные свойства Треугольной площади и прилегающих пространств. Про то, что они не «прилегающие», а «вписанные в контур». Его почти не понимали, но слушали с почтением. Вашек горделиво шепнул стоявшим рядом ребятам:

— Из нашего класса…

Впрочем, в шестой «Б» Тюпа ходил после этого случая всего два дня. На третий день в школе появился профессор Рекордарский. Римма Климентьевна, разумеется, устроила скандал: мол, ни в какую физико-математическую школу ученика Пятёркина переводить она не позволит, потому что место ему не там, а в интернате для недоразвитых.

— У него по математике три с минусом, а по биологии хвост за прошлую четверть! И вы пытаетесь уверить меня, что это талант?

— Я не сказал такого слова, — деликатно поправил шумно дышащую Римушку Валерий Эдуардович. — Я выразился бы несколько определеннее: на мой взгляд это будущий гений.

Римма Климентьевна вскинула голову и сообщила, что гении ей не нужны. Ей в классе нужны нормальные ученики, обеспечивающие стопроцентную успеваемость в рамках программы и примерное поведение.

Валерий Эдуардович объяснил, что он как раз и хочет облегчить положение уважаемой классной руководительницы, избавив ее от ученика, который не вписывается в заданные параметры.

Римма Климентьевна нелогично возразила:

— Только через мой труп.

Профессор поступил разумно: не стал делать из Римушки труп, а пошел к директрисе. Там все решилось за полчаса. Со следующего понедельника Кеша начал ходить в физико-математический лицей номер два. Оценки из его прежнего дневника там не были приняты во внимание, зачеты по всем предметам он сдал без проблем, троек не получил ни одной. А про математику и говорить нечего… Только вот от прозвища «Тюпа» он не избавился и в Лицее. А прозвище «Умник» в лицее вообще не вспоминалось. Наверно, потому, что умников кругом хватало.

Впрочем, сейчас — и в классе, и на Институтских дворах — термин «Тюпа» стал высшей характеристикой интеллекта и учености. Самой ходовой единицей измерения ума сделалась «миллитюпа». До «децитюпы» дотягивали немногие. А «полная Тюпа» заранее была признана недосягаемой.

Однако Тюпа ничуть не зазнался. И не было похоже, что он слишком погружается в дебри учености. Как и прежде, он после школы проводил время на Институтских дворах, и порой казалось, что «кольца-мячики» ему интереснее загадок пространства и компьютерных построений (компьютер ему выделил из институтских фондов профессор).

А двадцатого мая Тюпа вместе с несколькими одноклассниками уехал в летний лагерь «Стеклянный ключ», на математическую олимпиаду…

…— Вот такая история, — сказал Вашек. — И такой вот он, Тюпа… Если бы не он, я вообще ничего не знал бы о хитростях Институтских дворов. И ничего не смог бы тебе объяснить… Хотя и сейчас, конечно, не объяснил…

— Ну, почему же! — вежливо откликнулась Белка. — Кое-что стало понятно. Хотя бы в общих чертах…

История Тюпы ей показалась интересной, но в то же время… какой-то предсказанной, что ли. Словно Белка ожидала услышать ее заранее. Странно, да? Но в эти дни было столько странного (дзын-нь…).

Сёга все это слушал молча. Он лежал на животе у соседней пушки, в одуванчиках, и быстро двигал перед собой двух лошадок — будто устроил скачки-состязания.