— Звезды — это салютинки, которые за небо зацепились.

— Когда у нас день, в Америке ночь.

— Так им и надо, буржуям!

Характерно, что слово «белый» советскими малышами часто воспринимается не в прямом, а в переносном смысле. Услышав о белых медведях, Вова говорит с удивлением:

— Разве у зверей тоже есть буржуи?

Марина Талашенко маме:

— Стрекоза — это буржуи, а муравей — рабочий… Волк — тоже жадный буржуй, а журавль — рабочий. Вот только не знаю, в басне «Мартышка и Очки» кто же мартышка: буржуй или рабочий?

Внучка инвалида-гардеробщика, узнав, что ее дед заболел и не пойдет сегодня вечером на службу, спросила встревоженным голосом:

— А что же будет с пятилеткой?

«Однажды мы взяли пятилетнего Сашу в кино, и он увидел картину „Ленин в 1918 году“, — сообщает мне Мария Сластёнина. — Там эсерка Каплан стреляет в Ленина. Это страшно взволновало Сашу. Потом ту же картину показывали по телевизору. Саша сел у самого экрана и, когда Каплан стала целиться в Ленина из револьвера, с силой ударил глиняным петушком по экрану. Стекло разбилось, экран потух. Что произошло? Мы не поняли. Но потом услышали: Саша смеется и кричит с торжеством:

— Не успела! Не успела!

Он был уверен, что ему удалось спасти Ленина от предательской пули».

Соседка. Стоит ли вам сохранять эти туфли для Наточки? Ведь через год они выйдут из моды.

Мать. Мы за модой не гонимся!

Ната. Мы только за мир и дружбу!

Шестилетний Игорь — маме:

— Ты у меня самая красивая, хорошая, миролюбивенькая.

— Пушкина на дуэли убили…

— А где же был милиционер?

О какой бы стране ни зашел разговор, Ирочка тотчас же спросит:

— А они за нас?

Об Илье Муромце:

— Илья Тимуровец.

— …тут баба-яга приземлилась.

— И сказал колдун Олегу: «Ты умрешь от своего коня». И тогда повел Олег коня в колхоз…

— Это кто нарисован?

— Гном.

— А он фашист или наш?

Какой-то мальчишка с большим увлечением слушал пушкинскую сказку о царе Салтане. Но все время его тревожил вопрос: что же такое этот самый Салтан? С одной стороны, он как будто человек симпатичный, а с другой стороны, слишком уж поддается влиянию злой Бабарихи и ее коварных подруг. Поэтому ребенок все время перебивал рассказчика такими вопросами об этом непостижимом царе:

— А что он — правильный? А он хороший? А он наш, советский?

Об этом мальчике я прочитал в одной из статей профессора А.В.Запорожца.

Подобный же случай описан в неизданном дневнике Ф.Вигдоровой. Она решала со своей дочерью Галей кроссворд, и им встретилась такая строка: «Известный советский поэт».

Галя сказала:

— Некрасов.

— Какой же он советский! — возразила писательница.

— А разве он не советский? Ведь он же хороший.

Как и для миллионов других наших граждан, «советский» и «хороший» для Гали синонимы.

Правда, Гале в ту пору было уже десять лет, но нужно ли говорить, что в отношении к слову «советский» младшие дети вполне солидарны со старшими? В одной из публикаций Дома детской книги приводится такое восклицание пятилетнего мальчика о сказочном Иване-царевиче:

— Он хороший, Иван-царевич, как наши бойцы. Да?

Если бы Иван-царевич, в представлении нынешнего ребенка, не был наделен качествами советских бойцов, ребенок никогда не полюбил бы его.

Так как эти патриотические чувства советских детей одинаково свойственны и младшим и старшим, я считаю возможным опять выйти за пределы того возраста, которому посвящена моя книжка, и привести из дневника Ф.