Ангелина Петровна поначалу, как и прежде, вставала рано, давала указания кухарке, звала парикмахера, укладывала волосы. А потом вдруг подумалось: для кого? И вот уже совсем другая женщина бродит по комнатам. Она осунулась, побледнела, ее наряд неопрятен, волосы причесаны кое-как. Ангелина смотрела на себя в зеркало и не узнавала себя. Впрочем, какое это имеет значение?

Между тем на дворе распустились листья, во-всю сияло солнце и стремительно приближалось лето. В это время Толкушина обычно писала в Эн-ск Софье и приглашала ее погостить. В послед-ние годы они вместе выезжали на дачу, которую снимали Толкушины за городом, и даже мечтали вместе совершить путешествие за границу.

«Вот Гришенька женится, все вместе и поедем. Веселой компанией».

А теперь как приглашать, на что поглядеть, на руины прежнего семейного счастья? Ангелина Петровна несколько раз бралась за перо, да все без толку, скомканные листки бумаги летели в корзину. Наконец она все же заставила себя сесть за письменный стол.

«Милый друг Софья!

Извини, что нынче так поздно пишу к тебе. Мочи нет пересказать мое несчастье. Плохо у нас с Тимошей, ой как плохо! Слов не подберу, чтобы объяснить. Да и стыдно, больно, душа изнемогает, как больно! Оттого и не писала, что теперь у нас в доме нехорошо. Одним словом, одна я осталась, совсем одна. Даже сыночек мой и тот мать покинул. Ну да Господь ему судья. Да и Тимофею тоже…»

Ангелина остановилась, положила перо, задумалась. Черные мысли грозовыми тучами пробегали по ее лицу. И вдруг оно просветлело, словно внутри появилось нечто иное, радостное. Брови, выгнутые дугой, опустились, мучительная складка у рта распрямилась, изменилось выражение глаз. Женщина схватила перо и продолжила писать, быстро-быстро.

«Ты, мой дорогой друг, как получишь письмо, тотчас же телеграммой дай знать, приедешь ли навестить свою несчастную подругу или нет. Ежели соберешься, то извести о прибытии. Кучер наш тебя встретит на вокзале и отвезет, как всегда, во флигель. Прошу тебя, как приедешь, тотчас же ступай в мою спальню и найди там голубой конверт. Прочти и… словом, поймешь. Только на тебя надеюсь, потому что нет у меня теперь никого. Храни тебя Бог.

Твоя Ангелина».

Через две недели принесли телеграмму о приезде Алтуховой. Ангелина Петровна, как ни в чем не бывало, отдала распоряжения прислуге приготовить флигель, а когда гостья приедет в дом, немедля препроводить ее в спальню хозяйки. Даже если на тот момент сама хозяйка будет отсутствовать. Горничные и лакеи только перешептывались да переглядывались, обсуждая неприятности господ. Барин семью бросил, дома не показывается, молодой барин тоже из дому пропал. Сама барыня на себя не похожа ходит, в старуху превратилась. Какие же тут гости?

Утром в день приезда милого друга Софьи Толкушина встала с постели со светлым лицом и спокойной душой. Она ждала встречи, да только не с любимой подругой. Позвала горничную и приказала подать шелковое розовое платье с кружевами, которое надевалось только по торжественным случаям. Горничная гладко причесала ее светлые волосы и робко улыбнулась хозяйке. Ангелина Петровна ответила ей улыбкой, которая напомнила прежнюю Ангелину. Толкушина похлопала горничную по руке. Мол, ничего, все будет хорошо, и та, просияв, чмокнула барыню в плечо и выбежала вон. Вскоре весть о том, что барыня вновь повеселела, облетела весь дом. Все забегали, засуетились, послышался, как и прежде, смех, громкий разговор. Готовились к приезду гостьи.

Ангелина Петровна выбрала шляпку, что понарядней, с цветами и птицами, взяла зачем-то большой дорожный саквояж и вышла на задний двор. Кухарка с удивлением приметила, что барыня зашла в дворницкую и вскоре вышла оттуда, а в саквояже явно появилось что-то тяжелое.

Выйдя на улицу, Толкушина взяла извозчика и приказала ему двигаться в сторону Фонтанки.