— Секс! Много секса! Да здравствует Камасутра всех времен и народов!

Снежана пошатнулась и поспешила захлопнуть дверцу, так и не сев за руль.

— Какая гадость, — перекривилась старушка, отпрыгивая от машины, — в наши времена секса в стране не было! Эх, молодежь! Кстати, гражданин, а кто вы такой? Имеется ли у вас местная регистрация? А то в округе страшные дела творятся…

Аленка, казалось, от прозвучавших слов о сексе находилась в полной прострации, так как не верила в воскрешение мертвых. Зато Снежана моментально сориентировалась. Сейчас было главным усыпить бдительность соседки, от которой могла произойти утечка неприятной информации: вместо поисков работы дочь занимается поиском чужих мужиков сомнительного происхождения.

— Есть у него регистрация, все у него есть. Шли бы вы отсюда, Варвара Владимировна…

— А что это ты, милочка, за него отвечаешь? — прищурилась вредная старушенция. — Твой, что ли, кадр?

— Мой родственник, дальний, очень дальний, но ближе его у меня никого нет. Кроме папы, разумеется, — вздохнула Снежана, собираясь с мыслями. Если труп разговаривает, значит, он жив.

Это, как наивно полагала девушка, несколько облегчало дело.

— Чей я родственник? — дверца распахнулась, и заинтересованным взорам дам предстал молодой человек в мятом костюме со сбившимся галстуком, с такой же помятой физиономией и мутными глазами под опухшими веками. — Поднимите мне веки! — прорычал он. С довольно непривлекательной физиономией, как подумали все женщины одновременно. — А! — он обрадовался, — вот и ты, моя крошка!

— Моя крошка?! — округлила и без того огромные глазищи Крошкина. — Он на что намекает?

— Это он ко мне обращается, — пояснила подруга, — пойдем, брат, домой!

— Пойдем! — весело отозвался мятый незнакомец.

— Вы же уезжать хотели? — подозрительно оглядывая мужчину, засомневалась старушка.

— Передумали, — бросила ей Снежана и, подхватив под руку «брата», устремилась в подъезд.

Аленка, недолго думая, побежала за парочкой.

В тесном лифте, а в любом лифте, пусть даже очень просторном и благоустроенном, в одной кабинке двум совершенно трезвым девицам и одному нетрезвому мужчине будет тесно, стоял умопомрачительный запах, от которого, залети сюда птица, она бы сдохла на лету. Но птиц не было, перегаром дышали подруги.

— Ужас какой, — помахивая ладонью возле своего носа, сказала Снежана. — Где он только набрался до такой степени, что перепутал машины? Впрочем, мне без разницы. Я разрешу только пройти к телефону и вызвать такси до дома. Где твой дом, помнишь?

Незнакомец обиженно засопел и глубоко задумался.

— Не помню, — неожиданно ответил он и резко погрустнел.

— Нечего мне Ваньку валять, — рассердилась Снежана, — вспоминай, давай!

— Ваньку точно должен помнить, — поморщился тот, — знакомое имя.

— А вас как зовут? — кокетливо улыбнулась Аленка. — Меня вот…

— Дура! — нахмурилась подруга. — Нашла, с кем кокетничать.

— Правильно, вам со мной кокетничать нет смысла, — заметил незнакомец, — я, между прочим, брюнетку вчера в ресторане снял.

Он сально улыбнулся и рывком прижал изумленную Снежану к себе.

— Пышечка, оторвемся? — сладострастно простонал незнакомец ей в ухо.

— Ну, ты, сухарь, убери от меня свои батоны, а то я тебя как макаронину перекушу! — возмутилась она.