Том не колеблясь бодро кивнул и одним глотком прикончил остатки эля, освобождая место для угощения.

Ивэн взял его кружку и, подойдя к стойке, заказал две порции сидра. Буфетчик снял с крюка над головой одну из кружек. У каждого завсегдатая кабачка была своя емкость. Вернувшись к ожидающему с нетерпением Тому, Ивэн подал ему кружку, и тот огромным глотком отхлебнул сразу половину ее содержимого.

— Вилли видел? — снова спросил Ивэн.

— Сегодня — нет, сэр. — Том добавил «сэр» в знак признательности за сидр. Имени благодетеля он так и не вспомнил. — А чего от него надо-то? Может, я чем помогу?

— Предупредить мне его надо, — солгал Ивэн, уставясь в свою кружку, чтобы не встречаться с Томом глазами.

— Это насчет чего?

— Скверное дело всплыло, — пожал плечами Ивэн. — Кого-нибудь обязательно притянут, а я знаю Вилли. — Он внезапно вскинул глаза и улыбнулся — обычно это производило обескураживающее впечатление и свидетельствовало о добрых намерениях. — Не хотелось бы мне, чтобы Вилли сцапали, он славный малый.

Том пробормотал что-то одобрительное. Он не был абсолютно уверен, но склонялся к мысли, что этот молодой парень либо ищейка, либо добывает для ищеек кое-какие крохи сведений. Он был и сам не прочь заняться таким ремеслом — в разумных пределах, естественно. Упаси боже, конечно, ляпнуть что-нибудь насчет мелкого воровства — это был образ жизни и часто единственный источник доходов. А вот о негодяях, которые вторгаются на чужую территорию, и о всяких там мерзких делах, поднимающих на ноги всю полицию. — это за милую душу! Убийства, поджоги, крупные аферы, из-за которых впадают в панику джентльмены в Сити, — вот это действительно скверно! Как после этого прикажете жить и заниматься привычным делом: взломами по мелочи, уличным грабежом, подделкой мелких купюр и монет? Попробуй, к примеру, сплавь скупщикам барахло или продай кому-нибудь бутылку спиртного, если полиция вокруг так и шныряет! Если бы Ивэн поинтересовался такими невинными развлечениями, как старая добрая контрабанда, азартные игры, крапленые карты, мелкое мошенничество или проституция, Том быстро бы дал ему окорот. Люди издавна добывали себе этим средства к существованию, и никто никогда не пытался такие занятия искоренить.

Однако есть вещи, делать которые просто не положено. Это глупо и весьма не одобряется теми, кто старается жить как можно тише.

— Что за скверное дело, сэр?

— Убийство, — со всей серьезностью ответил Ивэн. — Дочку одной важной шишки какой-то домушник зарезал в ее собственной спальне. Дурак…

— Я не слышал. — Том был возмущен. — Когда ж это случилось? Никто ничего не говорил!

— Прошлой ночью.

Ивэн отхлебнул сидра. Откуда-то слева грянул взрыв хохота, за ним последовало нелестное высказывание насчет шансов одной лошадки на предстоящих скачках.

— Ничего не слышал, — меланхолично повторил Том. — Чего ему было надо-то? Вот дурень! Зачем же леди-то убивать? Стукнул бы разок, раз уж проснулась, — и давай бог ноги! Да и что это за домушник, если он так шумит, что хозяев будит!

— Да еще и бьет ножом. — Ивэн покачал головой. — Это ты верно подметил: дал бы ей по макушке! Убивать-то зачем? Теперь все полицейские ищейки Уэст-Энда туда нахлынут! — Это было явным преувеличением, но Ивэн допустил его сознательно, преследуя заранее намеченную цель. — Еще сидра?

Том молча перевернул вверх дном опустевшую кружку. Ивэн взял ее и пошел к стойке.

— Вилли на такое не способен, — сказал Том, когда Ивэн вернулся.