— Добрый день, мистер Рэтбоун, — с легкой дрожью в голосе ответила она. — Я так понимаю, вы явились сюда спросить меня о пеньюаре?

— Да, — тихо подтвердил он. — Я сожалею, что мне приходится это делать, но выбора у нас нет. Лакей Гарольд позволил мне осмотреть ковер в кабинете… — Рэтбоун обвел взглядом лица собравшихся. Никто не пошевелился, никто не издал ни звука. — Я обнаружил кровавые пятна на ковре и на рукоятке ножа для разрезания бумаги.

Изящным жестом он извлек из кармана нож и медленно повернул его для всеобщего обозрения. По лезвию скользнули блики.

Майлз Келлард стоял неподвижно, брови его были недоуменно сдвинуты.

У Киприана был потерянный, несчастный вид.

Сэр Бэзил смотрел не моргая.

Араминта стиснула кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Лицо ее было белым как бумага.

— Я надеюсь, ваш жест имеет определенную цель? — раздраженно сказала Ромола. — Ненавижу мелодрамы. Объясните, в чем дело, и прекратите этот балаган.

— Да умолкни ты! — прикрикнула Фенелла. — Ты ненавидишь все, что нарушает твой покой и благополучие. Если не можешь сказать ничего путного, то хотя бы придержи язык.

— Октавия Хэслетт умерла в кабинете, — ровным ясным голосом объяснил Рэтбоун, и по комнате прошел шепоток.

— Боже правый! — Фенеллу озадачила и позабавила эта новость. — Вы что же, полагаете, Октавия вступила в связь с лакеем на ковре в кабинете? Это нелепо… да и неудобно. К их услугам была отличная кровать.

Леди Беатрис повернулась и влепила Фенелле звонкую пощечину, от которой та упала в кресло.

— Я мечтала это сделать много лет, — с неожиданным удовлетворением произнесла она. — Наверное, это единственное приятное событие за сегодняшний день… Дура! Никакой связи не было вообще. Октавия обнаружила, что Бэзил добился того, чтобы Гарри шел в первых рядах под Балаклавой, где погибло столько народа. А узнав об этом, почувствовала себя настолько обманутой и несчастной, что покончила с собой.

Наступило испуганное молчание. Бэзил выступил вперед, лицо его посерело, руки тряслись. С видимым усилием он овладел собой.

— Это неправда. Ты помешалась от горя. Пожалуйста, вернись в свою комнату, а я пришлю тебе доктора. Ради бога, мисс Лэттерли, не стойте вы здесь, сделайте что-нибудь!

— Это правда, сэр Бэзил, — ответила Эстер, глядя ему прямо в глаза — впервые с тех пор, как устроилась в этот дом сиделкой. — Я ходила в военное министерство и узнала подробности смерти капитана Хэслетта. Октавия была там в день своей смерти и выяснила то же самое.

Киприан уставился на отца, потом — на Ивэна и, наконец, на Рэтбоуна.

— Позвольте, но ведь нож и пеньюар найдены в комнате Персиваля. Папа прав. Что бы там Октавия ни узнала насчет Гарри, это не имеет никакого отношения к делу. Есть вещественные доказательства. Окровавленный пеньюар Октавии и завернутый в него нож.

— Да, — согласился Рэтбоун. — Но на этом ноже кровь не Октавии. Октавия убила себя ножом для разрезания бумаг в кабинете, а потом кто-то обнаружил ее тело, перенес наверх, в спальню, придав случившемуся видимость убийства. — На лице адвоката проступили отвращение и брезгливость. — Без сомнения, этот кто-то намеревался таким образом уберечь семейство от скандала. А нож вытерли и положили на прежнее место.

— А как же кухонный нож? — спросил Киприан. — И пеньюар? Он ведь принадлежал Октавии. Роз его узнала, и Мэри — тоже, а самое главное, Араминта видела в нем Октавию вечером перед смертью.