— А в аэропорту веселее? — сердилась мать.

— А то? — удивился мальчик ее непонятливости. — Самолеты, вертолеты… То, что надо!

Сзади Ольги сидели оба демобилизованных солдата. Один из них рассказывал другому:

— Представь себе: открытое место, до реки метров сто. По обеим сторонам склоны гор с густыми зарослями. Там можно не двести, а тысячу человек спрятать. Проход — по узкой тропинке. Возле нее и засели снайперы и пулеметчик. Они должны были отсечь наш отход. План у них был простой: мы заходим туда, они отрезают нас и щелкают, как цыплят. Но мы туда не дошли. Сергей заметил снайпера, выстрелил, тот упал. Стрельба поднялась сумасшедшая! А дальше все было, как в страшном сне. Стреляли, бежали, точнее — пятились. Всех вытащили: десять мертвых и четырнадцать раненых. По дороге умер Колька. Наконец-то связались с начальством. Ничего хорошего: вертолеты ночью в ущелье не сядут, никто нас не найдет. Значит, надо самостоятельно карабкаться на вершины от греха подальше. Шли всю ночь. На плащ-палатках несли убитых и раненых. Под утро совсем очумели. Перед глазами вместо камней — разноцветные пятна. К полудню выбрались на вершину и повалились без сил. А командир ходит, словно железный, и бубнит: «Не спать! Занять оборону!» И первый подает пример. Еще день духи не давали сесть вертолетам.

Только под вечер удалось сбросить нам боеприпасы и паек. Ночь была веселой, с перестрелкой. Духи лезли со всех сторон. Умерли еще двое ребят. На третий день борты, наконец, сели. Ни одного убитого не оставили духам! Представляешь, что творилось, а у меня ни одной царапины!

— Родители шибко молятся, — подал голос его товарищ.

— Да, — согласился рассказчик. — Когда был дома в отпуске, отец мне так и сказал: «Ты, сынок, уж там поосторожней. Нам с матерью без тебя не жить. Один ты у нас. А мы постараемся бога умолить, чтоб ты цел остался».

— Умолили! — констатировал товарищ. — Завтра дома будешь.

Дорога опять стала забирать в горы. Откосы придвинулись к трассе. Бетонка врезалась в склон. Красная рассеченная дорогой гора нависла, заслоняя солнце.

Из-за поворота навстречу выскочил желтый автобус. Шофер резко притормозил, пытаясь свернуть на обочину, чтобы дать возможность проехать воинскому автобусу, но неожиданно у встречной машины заглох мотор, и она наглухо перегородила дорогу. Сквозь стекло автобуса было видно молодое усатое лицо водителя, маленькая круглая шапочка на кудрявой голове, блестящие погремушки в кабине. К окнам прильнули смуглые лица пассажиров.

— Мирные жители! — злобно сказал товарищ рассказчика. — Никогда не знаешь, достанет этот мирный автомат или нет. Сегодня он мирный, а завтра всадит тебе в спину нож.

Из-за того же поворота показался караван верблюдов. На шее каждого из них висела лента из ковровой ткани с бахромой и расшитая цветным бисером, на голове возвышался яркий султан, по бокам морды свисали также расшитые бисером цветные пояски и шнурки. Это убранство не мешало многим верблюдам быть облезлыми и грязными. Они гордо вышагивали, равнодушно взирая на окружающее. На верблюдах громоздились короба с шерстяными покрывалами для шатров, мешки с провизией, каркасы шатров и прочий скарб.

— Видишь караван? — быстро и горячо заговорил товарищ солдата-рассказчика. — Я тактику бабаёв только перед дембелем раскусил. Когда мы заходим по курсу на караван, они сгоняют верблюдов в кучу и сами подвязываются под ними. Пулемет не берет — на каждом верблюде по полтонны тюков. Терпеливые животные! Стоят, не шелохнувшись, даже если шерсть на них загорится. Остается только реактивные снаряды применить.