Нападение стражей Гинду оказалось столь неожиданным, что, несмотря на их малочисленность, они без труда справились с душманами. Несколько человек сдались в плен. Среди них был и Меченый.

Как только Скифа освободили от веревок, из-за деревьев показалась Ольга, сидя верхом на коне. Она подскакала к Скифу и прямо с седла бросилась к нему на шею.

Они стояли, обнявшись, когда к ним подошел старший горец, тот самый, который не так давно вместе с Мурабом и другими стражами Гинду брал Скифа в плен. Ответив на его приветствие, Скиф сказал:

— Теперь, когда я нашел ту, за кем сюда пришел, и мы с нею вместе, можете быть спокойны — я покажу вам место, где находятся ваши маманды.

Старший произнес с достоинством:

— Мы это давно поняли и, чтобы не потерять вас, шли за вами по пятам от самого стана Хабибуллы.

— Тогда в путь! К ущелью Красных волков, пока солнце еще высоко… А этих, — Скиф кивнул в сторону связанных душманов, — возьмем с собой. Там как раз для них есть подходящая работенка…

Лишь к концу дня измученные жарой всадники доскакали до ущелья, где Скиф со своими товарищами принял неравный бой с отрядом Хабибуллы, в котором погиб Василек…

Скиф без труда нашел валун, за которым тогда переждал камнепад.

— Сюда! Я нашел то место! — крикнул он горцам.

Все спешились и сгрудились возле завала, преграждавшего горную дорогу.

Из-под камней исходил тошнотворный запах.

— Тюки завалило вместе с верблюдами, — объяснил Скиф. — Надо разгребать камни.

Обойдя завал, он остановился у места, где зловоние ощущалось особенно сильно.

— Начать лучше отсюда…

Самые тяжелые камни откатывали пленные душманы, но потрудиться пришлось и всем остальным. Наконец, из-под завала показались начавшие разлагаться трупы верблюдов и большие тюки. Работа пошла быстрей. Вскоре из тюков были извлечены кожаные мешочки с мамандами и гора драгоценностей. Их разложили на большом плоском камне, и они заиграли на солнце всеми цветами радуги. Чего тут только не было! И золотые монеты, и драгоценные камни, и разные ювелирные изделия, и предметы домашнего обихода из благородных металлов.

Но стражей Гинду все эти богатства не интересовали. Они в благоговении застыли перед серебряными тарелочками и большим серебряным подносом. Расчерченный пересекающимися прямыми и эллипсообразными линиями, поднос по краю был расписан какими-то таинственными узорами. Теперь и все восемь маманд в кожаных мешочках находились в руках стражей Гинду.

Они были счастливы. Старший горец обратился к Скифу:

— Ты нам вернул маманды. А потому все это, — он кивнул в сторону сокровищ, — принадлежит тебе. Бери, что хочешь.

Скиф переглянулся с Ольгой.

— Будет чем расплатиться за вертолет, — сказал он.

—  За какой вертолет? — не поняла Ольга.

— Я угнал вертолет, чтобы добраться до тебя. Но его пришлось взорвать.

Меченый, услышав, что сказал Скифу старший из стражей Гинду, тотчас подошел к нему и вкрадчиво заговорил:

— Послушай, мушавер, в плену у Хабибуллы находятся твои соотечественники. Мы для Хабибуллы ничего не стоим, и он не будет менять их на нас, своих воинов. Но он их наверняка обменяет, если вместе с нами ты отдашь ему и эти сокровища…

Скиф рывком притянул к себе Меченого и спросил:

—  А если ты врешь? Про моих соотечественников?

— Да поразит меня Аллах! Не сойти мне с этого места. Можешь спросить у них…

Он махнул рукой в сторону других пленных.