— Главное, — сказал он под конец, — захватить маманды.

— А что делать со стражами Гинду? — спросил Ахмет.

— Ни один из них не должен от нас уйти. Ответите головой.

— Сегодня большая Луна, — заметил Кадыр, — идти будет легко!..

— Выдвигаться начнем через три часа после полуночи, — завершил совещание Хабибулла.

Скиф и Ольга верхом подъехали к ручью и, пока их кони пили воду, решили прогуляться. Наметанным глазом Скиф заметил заросли рододендрона.

— Закрой глаза и отвернись! — приказал он Ольге.

Через полминуты он стоял перед женой с охапкой диковинных цветов. Открыв глаза, Ольга ахнула:

— Таких цветов мне не дарили даже на свадьбу!

— Здесь вообще много такого, чего нет у нас. Посмотри на этот цветок. Ты, наверное, и не знала о нем. А я слыхал, но до Афгана ни разу не видел. Это голубой тибетский мак, редчайшее растение.

— Тибет там? — Ольга показала на северо-восток.

— Нет, там — на востоке. Знаешь, как называют пространство за Гиндукушем местные жители? Страна, где собираются феи…

Ольга все еще рассматривала тибетский мак.

— Мак — и редчайшее растение?

— Этот — да. Голубой тибетский мак — предмет зависти любого собирателя гербариев.

— Но по внешнему виду это тот же мак с наших лугов: те же листья, такие же лепестки…

— Нет, его лепестки горят ярко-голубым цветом, а при определенном освещении дают пурпурные блики. Его тычинки и пестик желтые, а не черные, как у красного мака. — Скиф задумчиво посмотрел на Ольгу. — Знаешь, мне кажется, этот цветок — доброе предзнаменование!

Скиф и Ольга вернулись к ручью. Едва касаясь губами его зеркальной поверхности, не сгибая коленей, кони пили воду.

— На Кубани, — улыбнулась Ольга, — говорят, что хорошие кони, когда пьют, никогда не сгибают коленей.

— А у нас на Дону говорят, — в тон ей отозвался Скиф, — что лучшие жены те, у которых шея длинная, ноги стройные, талия узкая, грудь — во! А глаза при этом голубые, голубые!..

Они рассмеялись и, прижавшись, стали осыпать друг друга страстными поцелуями.

В обратный путь Скиф и Ольга отправились не скоро. Только когда солнце, качаясь в перьевых облаках, стало клониться к закату, они, оседлав лошадей, не спеша тронулись в дорогу. Какое-то время ехали молча, слушая журчание ручья и пение птиц. Наконец Скиф, собравшись с духом, начал:

— Оля, вчера и сегодня я много думал и решил: тебе лучше с ребятами вернуться к нашим. Я же пока не могу…

От столь неожиданного заявления Ольга онемела. Ее волнение передалось лошади. Сама же всадница словно отключилась, будучи не в силах пошевелиться.

Скиф продолжал:

— За угон вертолета меня ждет трибунал и казенный дом. Ты только пойми меня правильно. Я этого не боюсь, но — ты! Ты — жена зека?! А подвергать и дальше тебя риску в скитаниях — просто безумие.

Ольга уже овладела собой.

— И это все?.. Плохо же ты меня знаешь! Во-первых, мне очень нравится начало нашего свадебного путешествия. И во-вторых, я не намерена его прерывать!

Вздыбив коня, она стрелой сорвалась с места, через плечо крикнув Скифу:

— Догоняй! Медовый месяц в знойном Афганистане продолжается!..

Они вернулись в лагерь стражей Гинду, когда, окутав все вокруг черным покрывалом, ночь выпустила из-за туч плененную полную луну. Она огромным желтым шаром взгромоздилась на ближайший утес, с любопытством воззрившись на сидящих у костра стражей Гинду.