В этот же день Алик перебрался к другу, заглянув домой единожды, когда родители отсутствовали, за вещами и учебниками. Валюта продолжала жить в общежитии, дожидаясь назначенного районным ЗАГСом дня бракосочетания. На «подумать» им отвели полтора месяца, как раз до тридцатого апреля.

— Тихонько распишемся и махнем ко мне в Карежму, — мечтала Валюта, угнездившись на плече любимого. — Как раз целая неделя выходных, и дипломы уже сдадим.

— А жить первое время на даче будем, — вторил Алик. — Лето ведь уже почти. Тепло. Потом на работу пойду, комнату снимем.

В их счастливых планах все выстраивалось ладно и радужно. Общается ли будущий муж с родственниками, Валюта не знала. И не хотела. Лишь однажды, уже почти перед регистрацией, она попросила Алексея:

— Ты все-таки сообщи родителям. Они против, это понятно, но знать должны.

— И так знают, — отозвался жених. — Приезжали ко мне в универ, вернуться просили. Говорят, раз уж такая любовь, живите дома.

— А ты? — обмерла Валюта от нехорошего предчувствия.

— Что я? Сказал, не вернусь. Сами проживем. Они денег на свадьбу предлагали, я не взял.

— Правильно, — одобрила Валюта. — Решили сами, значит, сами. А в ЗАГС придут?

— Я у тебя умный, — потерся об ее щеку Алик. — Сказал, что регистрация в два часа.

— Так у нас же в десять…

— Вот именно! А в два часа мы уже в поезде сидеть будем! Пусть приходят!

Все бы хорошо, только вот теперь, когда Алик ушел из дому, Валюшиных денег на них двоих катастрофически не хватало! Даже та крошечная заначка, что она скопила на летние подарки родным, ушла на еду. А как домой без гостинцев явишься?

— Не плачь, старушка! — хохотнул Алик в ответ на ее сетования. — Вот, гляди — И показал Валюшке настоящую сберкнижку. — Моя! Родители страховку к окончанию университета оформляли. Имею право забрать.

На сберкнижке числилась огромная сумма — пятьсот рублей! Они сняли сотню, купили Валюше новую блузочку к регистрации, подарки родным в Карежму, билеты на поезд. Еще и осталось на первое время после возвращения.

Расписали их быстро, даже депутат не поздравляла как положено, а раздраженно тараторила, будто они очередь задерживали. Оно и понятно: что за свадьба? Ни платья, ни фаты, ни гостей…

— Заработаем денег и через год устроим настоящий пир, — пообещал Алик, целуя свежеиспеченную жену.

И в Карежме никакого праздника не получилось. Приехали и попали на похороны дедуси…

И все же тот самый первый год их брака оказался самым счастливым. Правда, единственным.

Вернувшись в Ленинград, Валюта поспешила в лабораторию, было как раз ее дежурство.

— Иди к завкафедрой, — подмигнула секретарь. — Не пожалеешь!

Случилось невероятное: ей предложили остаться в аспирантуре. Конечно, втайне она об этом мечтала, а толку? Мест на весь курс предполагалось два, а желающих — человек двадцать, и все ленинградцы. И вдруг…

От неслыханного счастья девушка не просто оторопела — обомлела! Сами собой отпадали разные проблемы — и с трудоустройством, и с пропиской. Одно тревожило: как они с Аликом проживут? Сколько он получать будет — неизвестно, а аспирантская стипендия немногим больше студенческой. Подрабатывать же вряд ли получится, кандидатская — это вам не диплом. И все же Валюшка торопилась на встречу с любимым неслыханно счастливая: очень хотелось порадовать мужа, увидеть гордость в его глазах.