— Народ на тебя, батюшка, сказывают, шибко сердится за него.

— Оно и понятно, некоторые его мне в преемники прочили и твоя дура Офросинья тож.

— Ты не осерчаешь на мой совет, батюшка?

— А что ты хотела посоветовать, Мария?

— Вели, батюшка, положить его в Архангельском соборе, где царей кладут.

— Да ты что, Марья, серьезно?

— Еще как серьезно. Ты сразу же всем своим врагам нос утрешь, мол, и впрямь хотел его в наследники назначить.

Василий Иванович помолчал, соображая, потом молвил:

— А что, Мария, пожалуй, ты права. Так мы и створим.

И на пышных царских похоронах князя Скопина-Шуйского в Архангельском соборе царь первым кинул горсть земли на гроб и, заливаясь слезами, отступил в сторону, уступая место близким родственникам покойного.

Но кто верил этим слезам?

«Уступил свое место на кладбище».

И люди того более уверялись, что именно по тайному приказу Шуйского извели Михаила Васильевича: «Пожаловал в цари после смерти».

Трудно народ обмануть, еще трудней угодить ему.

20. Эпилог

Внезапная смерть князя Скопина-Шуйского — единственного победоносного воеводы Смутного времени — погубила надежды народа на благополучное окончание несчастий державы.

Русская армия двинулась к Смоленску под командованием спесивого, но бездарного воеводы Дмитрия Шуйского, не сумевшего даже наладить взаимоотношения со шведским командованием, а именно с Делагарди.

Но до Смоленска армия не дошла. Под Царевым Займищем она была разгромлена гетманом Жолкевским. Делагарди, рассорившийся с Шуйским и перешедший на сторону короля, увел свой отряд в Швецию, поступая по пути с русским населением нисколько не лучше поляков, словно мстя за своего друга князя Скопина.

Это явилось началом конца царства Шуйского, гибелью династии, а вскоре и пленением поляками самого Василия Ивановича и всех его братьев вместе с женами. В плену всем им и суждено было сгинуть…

Но главное, Русская земля была еще на долгих три года ввергнута в тяжелые испытания бесцарствия, оккупации, и страдания.

Лишь в 1613 году, сбросив с себя иго польских завоевателей, сметя с лица земли самозванцев и их приспешников, русский народ избрал наконец законного государя — юного Михаила Романова, даже в мыслях не претендовавшего на шапку Мономаха, на царскую власть, поперву и отказываясь от нее. Может быть, России и далее следовало возводить на трон не рвущихся к нему, а бегущих от престола. Ибо именно от Михаила Романова — сына патриарха Филарета — умиротворилась держава, а юродивая Офросинья, пережившая всех Шуйских, долдонила на углах непонятное:

— А я что сказывала? Не слушались, окаянные.

Юродивых у нас слушают, да не по их делают от веку и доныне.

А победителей опасаются.

Справка об авторе

Мосияш Сергей Павлович родился 14 ноября 1927 года на станции Чистозерная Новосибирской области. С 1944 по 1952 год служил в армии. После демобилизации, работая на заводе, окончил школу и педагогический институт. Работал учителем, десятником на шахте, в газете, на телевидении, в пединституте.

Первая детская книжка «Эх, возьми меня, пилот!» вышла в 1956 году в Новосибирске. С того времени издал их более 30, из них 16 стихотворных. Выйдя на пенсию, стал писать исторические романы. К настоящему времени изданы — «Александр Невский», «Великий государь Федор Алексеевич», «Святополк Окаянный», «Без меня баталии не давать», «Ханский ярлык», «Фельдмаршал Шереметев», «Семи царей слуга».