Вход царя в сопровождении Басманова и телохранителя Маржерета бояре встретили почтительным вставанием.

Дмитрий сел на царское седалище, потер в нетерпении руки:

— Ну, Федор Иванович, приступайте.

Мстиславский начал негромко:

— Ваше величество, наши иерархи имеют вам сказать свое слово.

— Пожалуйста, — с готовностью отозвался Дмитрий, переводя взор на священнослужителей. И сразу же заговорил Гермоген.

— Государь, нам известно, что ваша невеста католичка.

— Ну и что?

— Как ну и что? Вы назначаете назавтра свадьбу с ней, этим вы оскорбляете православие и чувства верующих.

— Святой отче, я лично считаю и католиков, и православных христианами, — заговорил царь и заметил, как вспыхнули Гермоген и Иосаф, но перебить его не посмели. — Но, естественно, не хочу нарушать наши православные обычаи. Она примет православие, и мы с ней обвенчаемся.

— Зачем тогда с ней приехал ксендз? И он уже служит обедню у сохачевской Старостины.

— Ну ее же сопровождали поляки-католики, не можем же мы запретить им по своему уставу отправлять богослужение. Это будет не гостеприимно с нашей стороны.

— Мы настоятельно рекомендуем, ваше величество…

— Кто это мы?

— Я и епископ Иосаф рекомендуем отложить свадьбу не только до крещения этой полячки, но и до того, как она усвоит православие и поревнует нашей вере не на словах, а на деле.

Дмитрий нахмурился, на лице явились недобрые желваки.

— А вы, преосвященный? — обратился он к патриарху Игнатию.

Что мог ответить Игнатий, ставший патриархом по воле царя.

— Я не могу согласиться с митрополитом и епископом, — заговорил Игнатий. — И считаю, что можно сразу после крещения невесты в православие тут же совершить и венчание.

— Вот! — обрадовался Дмитрий поддержке. — Высший иерарх не согласен с вами, святые отцы. И я подчиняюсь, его воле.

И тут вступил Иосаф с резким словом:

— Государь, вы сами нарушаете уже чин и порядок.

— О чем ты говоришь, святый отче?

— Я говорю о том, государь, что вы прислали в женский монастырь польских музыкантов, и они там во все трубы и барабаны ударили бесовскую музыку, нарушив благочестивое служение монахинь. С настоятельницей чуть удар не случился. Когда она потребовала убираться вон из обители, они отвечали: нас прислал царь. Это ли не богохульство, сын мой?

Дмитрий почувствовал себя прижатым к стенке, но он уже привык быть всегда правым и поэтому, ничтоже сумняшеся, отвечал:

— Музыканты не поняли меня, я их послал на площадь веселить народ.

Он знал, что никто из иерархов не пойдет дознаваться: так это или не так?

Посоветовавшись с боярами, свадьбу решили перенести на четверг, 8 мая. Выходя из Грановитой палаты, Дмитрий негромко спросил Басманова:

— Митрополия Гермогена в Казани?

— Да, государь.

— Сейчас же на перекладных его отправь в Казань, к месту службы.

— А Иосафа?

— Его тоже в свою епархию, он, кажется, из Коломны?

— Да.

— Вот завтра обоимя в Москве, чтоб и не пахло.

14. Королевское посольство

Простых москвичей радовал приезд невесты царя, однако столь большое воинство, сопровождавшее ее, настораживало. Размещение польских гусар на лучших подворьях в самом центре Москвы напоминало нашествие вражеского войска. Поляки, нисколько не смущаясь, выгружали из телег ружья, алебарды.