|
«Изделие из желтого металла, ажурной работы, с большим камнем синего цвета посередине и пятнадцатью мелкими белыми в виде осыпи по краям». Какой металл и какие камни – нам определять не положено, есть на то специальные люди. И так – сто или более пунктов (в трех экземплярах). До глубокой ночи, до рези в глазах и боли в пальцах. После чего расписаться, сложить изъятое в пакет, прошнуровать, скрепить сургучной печатью. И отнести в приемную ГУГБ? Ту самую, где его на днях принимали, тоже по описи. Вежливо. Затем – без всякой вежливости хлестали резиновой палкой. Больно было… Нет, больно, но терпимо. По затылку не бил капитан, по лицу. Спиной и плечами ограничился… За что и отблагодарим? Возьмите мол, товарищи, ваши при первом обыске недоглядели… Внесите на дальнейшие успехи второй пятилетки! А самому, опоздав на последний трамвай, пешочком в свою коммуналку через половину Москвы, и если осталось в тумбочке что пожевать, так, считай, повезло. Буданцев опять рассмеялся, громко, зло, никого не стесняясь. У него теперь отдельная квартира, никто под дверью не подслушивает, как бывало. Что там в ордере, выданном Лихаревым от имени Моссовета, написано? «Вселить в квартиру № 26 гражданина имярек с передачей ему всего там находящегося, в настоящее время выморочного[16 - Выморочное имущество – оставшееся без наследников, отходящее в казну и распределяемое ею по усмотрению (см. В. Даль, словарь).] имущества». Сами написали, никто вас не просил. Если бы не случившееся в последние дни, не арест за выполнение задания гугбэшного чина, не тюремная камера и погулявшая по его плечам резиновая палка коллеги, никогда бы ему в голову не пришло присвоить хоть десятку, найденную при обыске. А вот сейчас совершенно ничего не шевельнулось в районе так называемой совести. «Значит, я теперь не только живой, но и очень богатый человек, – несколько отстраненно подумал Буданцев. – Пошло бы только на пользу». Никогда его особенно финансовые проблемы не занимали. Денег, конечно, постоянно не хватало даже на самые насущные нужды, но предпринимать нечто, выходящее за привычные рамки, чтобы их приобрести, не было ни желания, ни возможностей. Операм угрозыска взяток не дают, а искать еще какие-то источники дохода… Единственно – в адвокаты податься, так университетского образования нет. А сколько же ему всего досталось, по-нынешнему? Миллионы и миллионы, если пересчитывать даже не в никчемные советские рубли, а в твердую валюту. Драгоценности, само собой. Бумажек тоже до хрена. Пачки не стандартные, банковские, в каждой намного больше ста листов. Значит – тоже несколько миллионов. Остап Бендер, помнится, за миллион в ценах тридцатого года сколько надрывался. А тут – куда больше, и практически даром. А что с ними делать? Чтобы пользоваться «на полную катушку» – и речи быть не может. Единственно возможное без риска – добавлять понемножку к зарплате, слегка, совсем незаметно приподнимая жизненный уровень. В отпуске себя посвободнее вести, ибо в Кисловодске или на озере Рица никто не обратит внимания на размах его трат, в любом случае не выходящих за рамки допустимого. Два шашлыка съел человек или три, коньяк «Пять звездочек» выпил или «КВК» – кому какое дело? В «международном» вагоне на юг поехал, так он, может, весь год именно на этот билет деньги откладывал… А чтобы по-настоящему развернуться – тут уж никуда, придется, как Корейко, ждать реставрации капитализма. |
