Василий Звягинцев. Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант
Одиссей покидает Итаку - 13
Инвариант[Инвариант – неизменность какой-то математической величины по отношению к производимым с ней преобразованиям. В технических
системах – независимость параметров системы от изменения других ее параметров или приложенных к ней внешних воздействий.]
Скорпион – целеустремленный, темпераментный, независимый, с развитой интуицией, способный проникать в суть любого явления, твердый,
терпеливый, решительный, склонный к мистике.
Упрямый в достижении личных целей, своевольный, мстительный, скрытный.
Из гороскопа
Застрять во времени своем,
как муха в янтаре,
и выждать в нем иных времен —
получше, поясней?
Быть человеком из толпы,
таким, как вся толпа,
и видеть, как ее столпы
мир ставят на попа?
А может, выйти из рядов
и так, из ряду вон,
не шум огромных городов,
а звезд услышать звон?
Борис Слуцкий
Глава первая
За окнами не только этой великолепной, расположенной в самом центре Москвы, квартиры, за всеми окнами столичного города продолжалась
морозная, вьюжная ночь конца января тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Такая же точно, как прошлая, как все другие ночи, что
случались здесь всеми январями, сколько их наберется в писаной и неписаной истории. Наверное, те же самые ветры свистели и завывали над
теремом князя Юрия Долгорукого, писавшего в тысяча сто сорок седьмом году своему сродственнику: «Приезжай ко мне, брате, на Москов. Дам
тебе обед силен!» Принято считать, что дал, только меню не сохранилось.
Отличался нынешний январь от всех прошлых, пожалуй, тем, что был он пострашнее, чем любой другой, включая времена Батыева нашествия. В
тринадцатом веке возможность быть ограбленным или убитым входила в норму жизни; радости, конечно, не вызывала, но и вгоняющего в
беспросветную депрессию ужаса – тоже. У каждого мужика имелись топор, рогатина, засапожный нож, у князя, самого затрапезного, пусть
небольшая, но дружина. Оборониться было чем и чаще всего удавалось.
В году же по Рождеству Христову тысяча девятьсот тридцать восьмом случилось совершенно иначе. Каждый человек великой Страны Советов
внезапно узнал (догадывался-то и раньше), что отныне над жизнью он своей не властен даже в тех ограниченных пределах, что гарантировала
«Конституция победившего социализма». В любой момент по доносу соседа, за неудачно сказанное слово, за анекдот, за принадлежность к давно
упраздненным «эксплуататорским классам» или просто так, случайно попав в список, можешь пойти без суда и следствия на высылку, в лагеря,
под расстрел. Самое же обидное – никто не заступится, не «возвысит голос», чаще – даже не удивится. Забрали и забрали, хорошо, что не меня…
Уходили бесследно в дальневосточные лагеря или на «десять лет без права переписки» заслуженные полководцы Гражданской, соратники Владимира
Ильича, члены Политбюро, наркомы, простые инженеры, комбриги и полковники, слесари, бухгалтеры, колхозники из глухих, забытых даже
райисполкомом, но не отделом НКВД деревень. Для приведения системы всеподавляющего страха в окончательную, законченную, самодостаточную
форму пролетарское государство победившего социализма приняло закон о применении смертной казни к гражданам начиная с двенадцатилетнего
возраста.
|
