– Извини, – хрипло произнес Старбак. Ему просто необходимо было оторваться от нее, поэтому он сделал шаг назад и заметался по комнате. – Я не имел права задавать этот вопрос. И не имел права так фамильярно до тебя дотрагиваться.

Открыв матовую белую баночку, он кончиком пальца дотронулся до розового крема. Опять ее запах; Старбака охватило внезапное, почти непреодолимое желание втереть этот крем в ее гладкие, округлые груди.

Черити убедила себя в том, что только безграничная честность Старбака вынудила ее быть откровенной.

– Тогда откуда взялось ощущение, что имел такое право?

Желание обожгло тело яростной вспышкой лазерного бластера. Старбак безжалостно подавил его, выбросил из своего сверхразумного сознания.

– Дилан меня ждет.

Черити не сразу откликнулась, но зато голос прозвучал совершенно спокойно. И по-деловому.

– А мне нужно на работу.

– В полицейский участок. Так. Вернулись к прежнему.

– Да. – Ее подбородок вызывающе задрался вверх. – В мой полицейский участок.

Черити всю жизнь гордилась тем, что у нее очень легкий характер, но сейчас решила, что раздражение и даже злость все-таки куда приятнее тех эмоций, которые вызывал в ней этот пришелец.

Старбак снова охватил взглядом ее тело, облаченное в неженственные синие брюки и хлопчатобумажную рубашку.

– Мне гораздо больше нравилась та туника, что была на тебе утром.

– Туника? Ах да, свитер.

Следовательно, Брэм Старбак предпочитает, чтобы его женщина носила нечто розовое и пушистое. Едва эта мысль возникла в ее сознании, как Черити тут же резко одернула себя. Она не его женщина.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Старбак, но розовый цвет не подходит для представителя власти.

– Вполне понятно, – кивнул Старбак. – Но если ты думаешь, что твоя униформа заставит мужчину забыть о том, что ты женщина – и очень чувственная, очень желанная женщина, Черити Прескотт, – то ты сильно ошибаешься.

Вопреки всякому здравому смыслу, вопреки каждой частичке его разума Старбак подошел к ней и остановился совсем рядом. Его ладонь обхватила ее шею, запуталась в шелке ее волос.

– Совсем наоборот, – пробормотал он, – она вызывает в мужчине желание снять ее, избавиться от этой отвратительной одежды и узнать, что за чудные женские тайны ты так упорно скрываешь под ней.

Черити потребовалось невероятное усилие воли, но все же удалось устоять и не только не растаять в его руках, но и не отшатнуться от него. В момент принятия решения она поняла, что, отступив, покажет свою уязвимость.

Поэтому она молча стояла, подняв к нему лицо. Настороженно. Выжидая.

Старбак почти прикоснулся губами к ее губам – и заколебался. Его логический ум, та его часть, которая знала, что это может стать фатальной ошибкой, хотел дать ей сейчас возможность отстраниться. Именно сейчас – прежде, чем между ними возникнут отношения, которых ни один из них не хотел и не мог себе позволить.

Эмоциональная, всегда удручавшая его сторона натуры, та его часть, которая оказалась так неразумно связанной с Черити с момента его вторжения в ее грезы и появления вдали от цели его путешествия, знала, что она не отстранится.

Едва прикоснувшись губами к ее губам, Старбак понял всю глубину своей ошибки. Он намеревался контролировать этот поцелуй, как те опыты, что он ставил. Внимательно оглядев ее, он подумал, что Черити будет холодной, спокойной и нежной.

Она оказалась и в самом деле невероятно нежной. Но холодной? Спокойной? Ничто не напоминало о холоде в губах, так жадно прильнувших к его губам. Ни малейшего спокойствия не было в руках, обхвативших его голову. Все его прежние гипотезы в мгновение ока испарились в запылавшем жарком огне страсти.