По пути ей встречались неожиданные препятствия. Она то и дело натыкалась на мебель, которой по памяти на этих местах не должно быть.

Острый угол невидимой преграды оставил шишку на лбу незадачливой путешественницы. Она долго потирала ушибленное место, ругая себя за неповоротливость.

Шаг — новое препятствие, другой — и снова преграда. Запутавшись в длинной простыне, Софья с грохотом растянулась на полу, расшибая все что можно.

«Больно» — пропищала она сама себе, поднимаясь с колен.

До нее дошло — она не дома.

— Даш! — позвала она, понимая, что заночевала у подруги.

Ни ответа, ни привета.

Нашарила выключатель, включила свет в прихожей, просеменила шатающейся походкой по всей квартире, опираясь на стены. Ватные, непослушные ноги спотыкались от малейших преград.

В спальне мирно спала подруга, об этом свидетельствовало ровное сопение. Пригляделась, увидев лишь высунутую из — под одеяла ногу. Будить не стала. Наоборот старалась как можно меньше производить шума. Передвигаться стала на цыпочках, по — кошачьи выставляя ступню.

В большой комнате остались следы вчерашней пирушки: гора конфетных оберток, пустые бутылки, гора немытых стаканов. В нос ударил отвратительный запах алкоголя, человеческого пота.

Софья пыталась обнаружить хоть что-то смутно напоминающее ее одежду. Обшарила все уголки комнаты, заглянула под стол, залезла за диван.

Неприятным холодком по спине пробежало скверное предположение, но она сразу же отвергла его. Ее тело не ощущало, что кто-то воспользовался ее слабостью. Она бы почувствовала.

Все же последнее, что всплыло в голове — это назойливое внимание симпатичного Ильи, который ни оставлял, ни на минуту и преследовал весь вечер.

Наконец, ей повезло: джинсы и майка были в ванной. Наспех натянула на себя без нижнего белья, отыскать которое не смогла, последовала к выходу искать обувь.

Увидев себя в зеркале, испугалась. Отражение исказило ее до неузнаваемости. Вместо сияющих глаз, легкого румянца и свежей кожи, лицо украшали: остатки размазанной помады, угольно-черные разводы туши, осыпавшейся с ресниц. Всклокоченные и спутанные волосы, краса и гордость, спутались в воронье гнездо и неопрятными клочками висели в разные стороны. Такой овин на голове расчесать безболезненно вряд ли получится. Софья схватилась за голову, пытаясь пригладить взъерошенную паклю.

«Ох, и влетит мне от мамы!» — решила она.

Откуда взялась яркая красная помада? Она бы никогда в здравом уме не решилась на подобную раскраску. Вульгарно, жуть!

Мысленно проклиная себя за слабость, ругала, что оказалась слабой и безвольной.

А, все, Дашка, затейница! Впрочем, винить ее было не в чем. Как говорится, нечего на зеркало пенять…

Пришлось вернуться обратно и смыть стойкую липкую окраску. Помада въелась в кожу и не хотела сдаваться без боя. Яркие круги стойкой и вонючей косметики не подавались мылу. Испортив чистое полотенце, она выругалась вслух:

— Чума! Доигралась!

В мозгу строились догадки о том, как закончился праздник, потому что она все заспала и ничего не помнила. Не было даже мелких отрывочных воспоминаний. Попытки вернуть память были тщетны, потому что голова раскалывалась от боли, а виски стиснули жесткие обручи похмельного синдрома.

Надеясь, что ничего плохого не произошло, она выскользнула из квартиры подруги, думая, что на следующий день все прояснится.

* * *

Чудовищный сюрприз Софья получила к вечеру следующего дня. С анонимного аккаунта выложили в сеть любопытные фотки. На них абсолютно голая выпускница-отличница Софья Леднева позировала сразу с тремя молодцами.

Качество снимков оставляло желать лучшего: смазанные, местами высвеченные кадры, сделанные, по всей видимости, на телефон.