И тут Люську словно прорвало: «Я и сама подтвержу, что у этого бандита был пистолет. Он мне им угрожал, заставляя идти на преступление».

Она продолжала горячо убеждать сыщиков в своей невиновности, а в голове крути-лась одна и та же мысль: «Сегодня мне повезло. Я вышла из дому без сумочки и ствол по моей просьбе Таз положил к себе в карман. Ну и пусть этот козел за все отдувается!»

Таз в бессильной злобе изогнулся всем телом, стараясь взглянуть в лицо подруге:

— Ах ты сучка! Когда в постели меня всего облизывала, то клялась в вечной верности. А теперь я за мокрое дело вместо тебя отдуваться должен?

— Заткнись, сволочь поганая! Тебе тюрьма — дом родной, а мне, женщине, туда нельзя! Пистолет у тебя нашли. Вот ты и в ответе. А меня к мокрому делу не приплетай!

Сыщики с интересом смотрели на ссорящихся между собой бандитов: «А, пожалуй, этой стерве удастся свалить убийство Сурова на подельника. Не повезло Тазу с соучастницей».

Кондратов с досадой кивнул молодому сотруднику:

— Давайте кончать этот балаган. Иди, зови соседей: мне нужны будут понятые для протокола. А потом повезем эту парочку к себе на Петровку. Там и будем разбираться.

По дороге в управление Кондратов устало прикрыл глаза. Ему ещё предстояло здорово потрудиться, чтобы заставить двух этих отморозков наконец понять: им в бесшабашном и безоглядном существовании остался только один путь в жизни — чистосердечное признание.