– Да, я такой, но всё же есть правила. Пока ты будешь находиться здесь, я установлю правила. Я запру тебя на два три дня, чтобы не навредить тебе. Тебя будут кормить, ты неограничена в передвижениях по этой комнате. У тебя есть ванная комната, одежда, свой кабинет, он расположен за гардеробной. Там ты можешь заниматься. Чуть позже я выпущу тебя, и ты сможешь погулять, осмотреться и насладиться природой. Она здесь прекрасна. Но ты всегда должна возвращаться в дом до сумерек. Как только солнце сядет, ты будешь заперта. Но с наступлением ночи не ищи меня, не выходи из комнаты и не реагируй на то, что услышишь. А также не советую бежать. Если ты это сделаешь, то ничем не поможешь ни себе, ни мне. Я начну охотиться на тебя и когда поймаю, разорву. Ты умрёшь. Окна здесь пуленепробиваемые, их нельзя выбить. Люди работают на меня, поэтому они не помогут тебе спастись. Будешь хорошей девочкой для меня, я открою дверь раньше. Сделаешь глупость, мне придётся показать тебе, что я не шучу. Я никогда не шучу. На этом всё. Ты моя, Энрика. Тебе лучше смириться с этим и признать, что ненавидеть меня ты не хочешь, как и я не хочу тебя убивать. Мы оба в дерьме. И ты нужна мне. Подумай. Завтра поговорим снова.

Слэйн подходит ко мне и целует меня в лоб. Я никак не реагирую, когда он выходит за дверь, и снова что то щёлкает.

Какого чёрта снова происходит?

Глава 2

Слэйн

Наркотиками в мире называют всё, что касается привыкания. Наркотиками могут быть люди, животные, вещи или жидкости. Если человек подсел на наркотики в виде порошка, жидкости или лекарств, то это не так страшно. А вот если человек подсел на эмоции определённого человека, то здесь возникают трудности. Легко манипулировать сознанием другого человека, пока он не знает правду о том, что им манипулируют. Когда это открывается, то манипулировать становится сложнее, но возможно. Но иногда ты просто устаёшь от манипуляции, потому что понимаешь, что если не применять давления, то ситуация поворачивается к тебе задницей, а тебе очень нравится эта задница. Она притягивает тебя ещё сильнее, чем раньше.

В общем, я в грёбаном аду.

Жить без эмоций довольно весело. Люди применяют огромную силу, чтобы ты ощутил себя дерьмом, а тебе насрать, и ты сдерживаешь смех, пока они тужатся. Они начинают сходить с ума, а ты подавляешь зевок от скуки и ждёшь, когда же жертва перестанет дёргаться. Да… жить без эмоций интересно. Я ненавижу эмоции. Они причиняют мне боль и заставляют на что то надеяться, показывая, что все мои надежды в прошлом были самообманом. По сути, надежда – это и есть самый жестокий обман в мире. Люди выдумывают себе то, чего нет, верят в это, а потом винят всех вокруг, что всё пошло не по плану. Глупо, но увы… человечество обожает верить и надеяться. Они ненавидят себя за это, но делают всё для того, чтобы снова причинить себе боль. И я тоже в их числе. Тупой ублюдок.

Мой рот приоткрывается, когда по венам растекается прохладная жидкость. Она успокаивает меня. Бросаю шприц в урну и заклеиваю вену. Умываюсь и провожу пальцами по волосам. Ненавижу эту тупую сучку. Ненавижу. Она извела меня. Я уже задолбался бороться за хрень, которую она несёт в мою жизнь.

Сажусь в кресло и просто смотрю перед собой, тупея с каждой минутой от наркотика. Эмоции уходят, остаётся пустота, в которой я жил двадцать лет. Двадцать грёбаных лет.

– Только не говори мне, что ты снова укололся, – цокает Каван. Я перевожу взгляд на соседнее кресло и ухмыляюсь.

– Слэйн, блять, ты же знаешь…

– Заткнись, мамочка. Создай для меня идеальную тишину, – щёлкаю пальцем, показывая на него.

Он закатывает глаза и цокает. Принц хренов. Где же его тупая принцесса? Нет её.