– К сожалению, да. Я поставил прослушку в кабинете моего отца, и услышал, как они с Фареллом обсуждали это. Мой отец потребовал держать тебя подальше от нас, от меня, в частности, иначе ему придётся тебя ликвидировать, Энрика.

– То есть убить, – произношу и сглатываю кислоту в горле.

– Ты всё верно поняла, но сейчас мы спутали ему планы. Ты очень нравишься моей матери, и я предупредил её насчёт отца и того, кто ты такая. Она поможет мне добыть больше информации и успеть в случае чего, защитить тебя. Всё будет хорошо. Не переживай об этом. – Слэйн потирает моё плечо.

Ничего не будет хорошо.

– Как прошла встреча? Ты же был на ней, да? – рассеянно спрашиваю его.

– Как обычно. Ничего нового. Давление. Манипуляции. Требования. Он признал свою вину, и теперь мы ожидаем возвращения денег. Пойдём, на улице прохладно. – Слэйн поднимает меня со скамейки, но я упираюсь ногами в деревянный пол.

– Знаешь, я бы хотела подождать тебя в машине. Не хочу туда возвращаться. Знаю, что это важно, и что я не имею права голоса, но если увижу Фарелла, то расплачусь. Это будет куда хуже, чем наш спор. Поэтому я лучше буду с тобой спорить, чем опозорю и тебя, и себя, и Сальму, – произношу, избегая смотреть Слэйну в глаза.

– Ты имеешь право голоса, Энрика. Я прекрасно понимаю тебя, но главное мы уже сделали. Дали всем понять, что мы вместе. Ты и я вместе, и у них нет власти над нами, – произносит он, и от его слов у меня теплеет в груди. Исподлобья смотрю на него, и Слэйн мягко улыбается мне.

– Ты теперь так часто улыбаешься, – замечаю я.

– Благодаря тебе. Я хочу улыбаться, когда ты рядом. Я даже хочу улыбаться, когда злюсь на тебя, потому что чувствую жар внутри себя. Так что, поехали домой?

Киваю Слэйну, и он ведёт меня по саду, прижимая к себе. За этот вечер случилось много плохого. Слишком много эмоций и признаний. Моё сердце разбилось, и я напугана отношениями со Слэйном. Но сейчас я счастлива от того, что он не заставляет меня быть той, кем я не являюсь. Всё сложно. Да, так сложно и горько, но рядом с ним, пусть и со злодеем для других, я чувствую себя защищённой.

– Выпьем по молочному коктейлю? – предлагает Сэйн, когда мы въезжаем в город.

В изумлении поворачиваю к нему голову.

– Сейчас?

– Да. Сейчас. Я знаю одно небольшое кафе, в котором подают лучшие молочные коктейли здесь.

– Наверное, это кафе твоей мамы, – смеюсь я.

– Нет, но не говори ей об этом, женщины очень обидчивые. Это кафе одной пожилой пары, они едва держатся на плаву, но иногда я хожу туда, чтобы выпить коктейль. Я покупаю много, якобы для друзей, но у меня их нет. А потом раздаю их. Рецепт их коктейля держится втайне. Они сами делают мороженое, и оно тоже вкусное.

Я потрясена им. Снова. Вот Слэйн делает плохо, плохо, плохо, а потом неожиданно открываются такие моменты, ради которых я, наверное, и живу.

– Хм, тогда я бы выпила парочку коктейлей, – улыбаюсь ему.

Слэйн сворачивает направо, и мы едем по тёмным улицам, пока не останавливаемся у маленького и практически незаметного кафе. Оно расположено в старом, спальном квартале, где люди хотят что то подешевле и с высоким градусом алкоголя. Здесь, наверное, прибыль получают только бары с разливным пивом, да и то разбавленное водкой. Так зачастую делают. И я так делала, когда работала в одном из таких баров.

– Ты уверен, что мы подходяще одеты? – шепчу я. Он уверенно ведёт меня к кафе.

– Мне нравится, – пожимая плечами, Слэйн открывает дверь, и над нашими головами раздаётся перезвон колокольчика. Я расплываюсь в улыбке от внутреннего убранства кафе. Оно милое и старое. Диванчики, обитые клетчатой тканью, стоят у стены, три столика, из тёмного дерева и такие же стулья.