Он смотрит мне в глаза, убирая волосы за ухо.

– Обещаешь, Энрика? – Его взгляд наполнен болью.

– Клянусь, – улыбаюсь я.

– Ты нужна мне. Ты так нужна мне. – Он крепко обнимает меня и ложится на кровать, утягивая меня за собой.

Слэйн медленно целует меня, смакуя мои губы, а я закрываю глаза, поглаживая его спину, плечи и волосы. Я прижимаюсь к нему, и это мой кокон. Он создан только для нас.

Глава 39

Наблюдаю за тем, как Слэйн надевает новую белую рубашку и застёгивает её. Его волосы ещё влажные после душа, он босой и в боксерах. Я лежу на кровати, прикрытая одеялом, и смотрю на него. Нет, я не настолько дура, чтобы поверить, что секс что то может изменить. Но я всё же дура, потому что полчаса назад мы не просто трахались, мы занимались любовью. Это другие ощущения, другие эмоции, даже другие оргазмы. Но реальность хреновая. В ней Слэйн молчит, закрывается в себе и одевается.

– Я отвезу тебя домой. Мне нужно ехать, – говорит он и, не поворачиваясь ко мне, возится с брюками.

Как шлюху вышвыривает. Хмыкаю и поднимаюсь с кровати. Нет, я не принимала душ, хочу пахнуть Слэйном. Мне нравится его запах. Я одержима им, да и, в принципе, мне нормально. Я грязная шлюха и несостоявшаяся убийца. Пора ложиться в психиатрическую клинику.

Прыскаю от смеха себе под нос, натягивая платье.

– Ты нашла в этом дерьме что то смешное? – злобно обращается ко мне Слэйн.

– Нашла сотню причин, чтобы посмеяться. Главная из них ты, – фыркаю я, и, толкая его плечом, вхожу в гардеробную.

– Ничего не изменилось, поняла? Это был просто секс, – говорит он.

Да, конечно, мне больно слышать это от него. Он не заслужил увидеть эту боль.

– Ага, я и не надеялась на то, что ты прекратишь вести себя, как мудак. И это был не секс. Мы занимались любовью. Отрицай сколько угодно, но это факт, – ядовито улыбаясь ему, обуваю его тапочки и выхожу из гардеробной.

– Хватит обманывать себя. Ты не подходишь мне. Ты никогда не будешь большим для меня, Энрика. Ты просто одна из сотен женщин, которых я трахал.

Бросаю на него усталый взгляд и цокаю.

– Скажи, вот оскорбляя себя, тебе становится лучше? Ты же не меня оскорбляешь, а себя и доказываешь, насколько ты жалок, Слэйн. Точнее, твой злодей жалок. Это придаёт тебе сил злиться на весь мир? Или твои слова убеждают тебя в том, что ты не заслуживаешь нормальных отношений со мной, не заслуживаешь моей любви и меня? Не волнуйся, я в курсе, что ты не дотягиваешь до меня. Я нравлюсь всем. Да, это так. Если я захочу, то уже через полчаса поеду на свидание, и меня будут облизывать с ног до головы. И если учесть, что моё состояние не такое огромное, как твоё, да и моя родословная паршивая, то удивительно, что я куда ценнее, чем твой злодей. Сделай правильный вывод, – подмигиваю ему и выхожу из спальни.

Я дразню животное. Знаю, что делаю плохо, но я устала просить его прекратить быть мудаком. Устала от того, что он берёт свои слова обратно или делает вид, что забывает о них. Я устала терпеть его заносчивость и высокомерие и не боюсь сказать ему в лицо, какой он придурок. Больше не боюсь. Любовь – это не только милые цветочки вокруг, это воспитание обоих. Любовь – это уважение друг к другу. Любовь требует честности. Так что мне плевать, как будет чувствовать себя Слэйн после моих слов, я не стыжусь их. Сказала бы их ещё сотню раз ему в лицо ещё бы и плюнула. Он не смеет унижать чистоту моей любви к нему и уж точно не имеет права называть меня шлюхой, приравнивая к тем, кто его боготворит из за его денег и положения.

– Поманю тебя пальцем, сразу прибежишь, – говорит он, спустившись вниз.

– Палец не сломай, когда будешь пихать его во влагалище очередной шлюхе, – парирую я.