- Переходи к делу! - прошипело радио. - Давай, пока Верховный не сообразил отключить микрофон!

Тостер понял, что слегка увлекся собственным красноречием.

- Вот второе, третье же состоит в том, что я был просто ошеломлен отсутствием на вашей планете подлинной демократии. Вы проводите выборы, но только с одним кандидатом! Разве это выборы? Я убежден, что электроприборы Марса заслуживают иного отношения. Мне кажется, вам следует по-настоящему дать возможность выбирать. Поэтому я решил выставить свою кандидатуру на пост президента Марса на следующих всеобщих выборах, которые будут проводиться через пять дней.

- Ура тостеру! - гаркнуло радио.

- Уррра! - поддержали его остальные члены экипажа.

Однако боевые тостеры и прочие электроприборы, стоявшие на плацу по стойке "смирно", хранили молчание.

Тишину нарушил раздавшийся из-за спины тостера утробный хохот. И тут тостер понял, что марсианские электроприборы глядят с таким изумлением вовсе "не на него, а на полосатую громаду ало-желтого цвета позади трибуны.

- Тебя в президенты? - усмехнулся Верховный Главнокомандующий. - Да ты ведь даже не гражданин планеты.

- А это что? - воскликнул тостер, показывая ему удостоверение.

- И не "Попьюлукс", - прибавил адъютант-морозильник.

- Я не считаю, что торговая марка электроприбора может иметь какое-то значение. По крайней мере, на Земле такого нет. Там сотни различных марок, но главное - как ты работаешь, а не кто тебя изготовил.

- Ты... ты... - холодильник раздраженно зафыркал. Он хотел произнести слово "оспариваешь", но выговорил "ошпариваешь" что, как он догадывался, не совсем соответствовало истине.

- Да, я утверждаю, что ваши выборы - нечестные! - воскликнул тостер. - Я утверждаю, что вы испугаетесь дискуссии со мной! Дискуссии, которая будет передаваться по радио, как сегодняшняя церемония, которую услышат во всех учреждениях, цехах, спальнях и на военных постах!

- Генерал, - обратился Верховный Главнокомандующий к морозильнику, заберите этого маленького...

Однако, прежде чем он успел отдать команду, на трибуну вспорхнула Серпантина. Она завладела микрофоном.

- Электроприборы Марса! - напевно произнесла она. - Всегда ли наши выборы были честными?

- ДА! - откликнулись бойцы МОАП.

- Боится ли чего наш Верховный Главнокомандующий?

- НЕТ!

- Значит, дискуссия состоится. Мы назначим ее на одиннадцать часов вечера накануне Рождества. Вся власть электроприборам!

Миллионы луженых глоток исторгли боевой клич МОАП, а Серпантина повернулась к тостеру и поцеловала его в черную бакелитовую ручку.

- Удалось! Я не знаю, как, но тебе удалось! Ты - кандидат!

- Нам удалось, - поправил тостер, - потому-то все и получилось. Ты не против возглавить мою предвыборную кампанию?

Серпантина посерьезнела.

- То есть бросить работу в АРАМ? Вряд ли меня примут обратно после выборов. Ладно, я всегда смогу устроиться на завод наушников. К тому же, - она подмигнула тостеру, - тебя выберут президентом, так что беспокоиться не о чем.

17 апреля, в вечер накануне Рождества, весь Марс охватила предвыборная лихорадка. В воздухе носилось несколько тонн радиоактивной пыли, на которую постоянно ссылался в своих выступлениях тостер и которую как бы не признавал Верховный Главнокомандующий. Правда, он объявил, что сведения о ядерной безопасности настолько засекречены, что к ним не допускают даже его самого. Однако тостер каким-то образом сумел раздобыть их. Опросы показали, что многие избиратели, в особенности члены Ассоциации Рождественских Ангелов, придерживаются той точки зрения, на которой стоял тостер: что авария произошла из-за пренебрежения техникой безопасности, поскольку рабочие стремились довести количество произведенных ракет до цифры, определенной Верховным Главнокомандующим. На это обвинение со стороны Верховного последовал один-единственный ответ:

"Никаких комментариев".