— У него есть администрация?

— О-о, да ещё какая! Её офис недалеко отсюда на Приморском проспекте. Не знаю, сколько там человек, но известно одно: ежемесячно главный администратор только один имеет право являться в замок и докладывать брату о делах русской нефтяной компании, о движении прибылей и доходов. Однажды мне Ефим проговорился: администрация расплодилась как саранча, в год пожирает пятьдесят миллионов долларов. В другой раз посетовал: дворцы и квартиры, яхты и самолёт… вот и ещё сто миллионов! А я там бываю, в этих квартирах?.. А на яхте катаюсь? На самолёте летаю?..

Однажды я сказал ему:

— Продай всё это. Денег прибавится на твоих вкладах.

Ефим с грустью признался:

— Ха! Он говорит: продай. А что скажут газеты? Что подумают друзья мои, русские олигархи? Скажут: разорился Ефим, недвижимость распродаёт. У них–то это имущество растет. Они теперь отели на лазурных берегах, летние резиденции рядом с пляжами строят. А я что же? Хуже других, что ли?

Простаков слышал о наличии русских олигархов, знал, что они почти все евреи и лишь небольшая часть — кавказцы, но и они, по слухам, лишь фамилии кавказские носят. Ельцин и Гайдар, раздававшие богатства России, чужаков не жаловали, зорко следили, чтобы все сокровища закладывать в карманы сородичей.

— Ну, а вы?.. Вы–то на что живёте?

— Я?.. Да я тут вроде приживала или бомжа обретаюсь. Ещё матушка была жива… умолила она своего Фимку выделить мне, как студенту, стипендию ежегодную. Ну, братец и раскошелился: триста шестьдесят пять тысяч долларов в год я от его щедрот получаю. Когда газетчики узнали эту подробность нашей семейной жизни, один из них мне сказал: такую сумму у нас получает ведущий журналист газеты. Теперь вы можете оценить моё доверие к вам: я сообщил вам и самую щекотливую тайну Гранитного замка. Да, Гранитного… Замок построен в конце восемнадцатого века, и стены его выложены из гранита, отсюда у него и название.

Шёл третий час, беседа наших друзей затянулась, но вот они стали прощаться, и как раз в этот момент раздался звонок телефона. Звонил Ефим:

— Ты не спишь?.. А где русский учёный? Говорят, он у тебя. Если он спит, разбуди его и приходи с ним ко мне.

— Хорошо, — сказал упавшим голосом Кирилл. — Сейчас придём.

И положил трубку. И устремил на Бориса растерянный взгляд. В глазах застыл вопрос: что будем делать?.. Сказал:

— Выхода из замка нет. Он надёжно перекрыт охраной.

— А я бежать не собираюсь. Если зовёт — пошли.

По пути Кирилл, как бы извиняясь, заметил:

— Невежливо, конечно, звонить в три часа, но, видимо, у них, у олигархов, свои понятия о вежливости.

И, наклонившись к Простакову, добавил:

— Он нездоров. У него с головкой не в порядке.

Борис подумал: час от часу не легче. И ещё ему пришла мысль: может быть, «щелкнуть» его «Импульсатором», и голова встанет на место. Другой внутренний голос смеялся над ним: тебе это нужно — лечить олигарха. Сегодня, как он слышал, Ефим Блинчик миллиард в год чистой прибыли имеет, а ты поправь его голову — и он удвоит свои доходы.

Апартаменты олигарха находились в правой башне замка в том месте, где башня, в три раза большая, чем левая, отстояла от берега океана на некотором удалении. Замок построен по принципу асимметрии — архитектурный стиль, широко распространённый в Европе в средние века. Когда ещё катер подплывал к замку и Борис издалека увидел его очертания, он поначалу думал, что это и не замок, и не дворец, а несколько отдельных строений высятся на берегу.