— Конечно, — Сестра-День улыбнулась краешками губ. — Уитанни.

— Да, Уитанни. Я принял решение. Я остаюсь здесь.

— Конфликт любви и рассудка? — Черная Ши поставила на стол бокал, который было поднесла ко рту. — Может, тебе стоило бы вернуться в свой мир, Ллэйрдганатх? Уитанни примет такое решение. В конце концов, она просто гаттьена. Ведь после того, как бард пройдет воротами Омайн-Голлатар, мы разрушим их. Тейо мертв, и создать новый портал будет некому. Ты никогда не сможешь вернуться в мир, где родился и прожил почти всю жизнь, Ллэйрдганатх. Никогда.

— Точно так же, как я никогда не смогу вернуться в свое детство. Но я ведь не проливаю слезы по этому поводу, а, Сестра?

— Сестра-День считает, что ты можешь остаться в Элодриане, — сказала Темная Ши. — Я склонна верить ей, но у меня есть сомнения. Не повторится ли история де Клерка?

— То есть, вы гоните меня?

— Нет, — хрупкие тонкие пальчики Белой Ши коснулись моей руки. — Мы рады тебе и желаем, чтобы ты остался с нами. Но вдруг случится так, что ты пожалеешь о своем выборе? Не озлобит ли это тебя, не заставит ли ненавидеть нас и наш мир?

— Нет. Я принимаю решение, и я несу за него ответственность. И давайте больше не будем пугать друг друга.

— Хорошо, — мне показалось, что в голосе Темной Ши прозвучало облегчение. — Тогда я пойду к себе и приготовлюсь к завтрашнему событию. Тебе тоже нужно набраться сил, Ллэйрдганатх.

— О каком событии речь?

— Завтра на рассвете мы совершим восхождение к воротам Омайн-Голлатар и проводим де Клерка, — сказала Темная, и мое сердце от этих слов почему-то неприятно сжалось. — Я рада, что ты тверд в своем выборе, Ллэйрдганатх. Но помни — завтра ты еще сможешь передумать. Мы с сестрой дадим тебе такую возможность.

* * *

Темная Ши сказала это, чтобы заставить меня сомневаться, говорил я себе, лежа на постели в спальне, залитой розовым светом двух элодрианских лун, падающим в окно и пропахшей ароматами цветов Белой Ши. Она хочет, чтобы я ушел. Просто боится, что история повторится, и я навлеку на них новые беды.

Может быть, она права. Да и вправе ли я ожидать к себе другого отношения? Несмотря на все мои, так сказать, подвиги, я для них пришелец, чужак. Существо из мира, который они справедливо считают родиной поразившего Элодриан зла. Они не доверяют мне, и это справедливо. Во всяком случае…

Наверное, я начал засыпать, потому что не сразу понял, что происходит. Все было очень похоже на сон. Она возникла в комнате бесшумно, будто материализовалась из тишины и розового света лун, сверкнула золотисто-зелеными огоньками глаз, повела плечиками, сбрасывая черный эльфийский плащ, который с шорохом упал к ее ногам.

— Уитанни?

Она забралась под одеяло, прижалась ко мне, обхватила руками, обжигая своим теплом.

— Я скучала без тебя, Кириэль, — шепнула она, и мое сердце замерло от счастья.

— И я без тебя, любимая… Погоди, ты говоришь на языке людей?

— Алиль освободила меня от служения. Я теперь свободна от своей животной половины. Видишь? — Она выпростала из-под одеяла левую руку, и я увидел, что на ней больше нет браслета из белого металла. Провел пальцами по ее шее — ошейника тоже не было.

— Значит…

— Сестры подтвердили Алиль, что ты принял решение. — Уитанни со вздохом уткнулась мне в плечо, и я услышал тихое всхлипывание. — Спасибо, Кириэль, что ты не предал меня.

— Предал? Да что ты говоришь!

— Я боялась. Я очень боялась, что зов твоего мира окажется сильнее моей любви. Без тебя мое сердце разорвалось бы, и я бы умерла от горя.