— А почему медуза не тронула ящеров? — громко спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Лэса и уроборос, уже выскочившие за пределы очерченного плетями круга, тоже остановились и уставились на птенцов, с воплями скакавших рядом с ними.

— Эй, детки, — присев на корточки, заговорил молодой эливенер. — Вы меня слышите?

Он сомневался в этом потому, что взрослые птервусы, насколько он помнил, всегда были плотно закрыты от любого ментального воздействия, и ему ни разу не удалось заглянуть в их умы. Да и были ли там хоть какие-то умы?.. Но ведь птенцы услышали юного уробороса? Значит, их защита была не такой плотной, как у взрослых ящеров? Или…

— Дзз, попробуй ты с ними поговорить, — быстро сказал эливенер. — Ты молод, может быть, именно в этом дело…

Уроборос понял его с полуслова.

— Эй, козявки, — тут же мысленно закричал он, — вы что, хотите, чтобы эта слизистая дрянь слопала ваших кормильцев? А кто тогда будет вам лягушек ловить? Сдохнете с голоду, вот что я вам обещаю! Или придется остановить эту гадость!

Птенцы выслушали его, склонив набок головы с длинными зубастыми клювами, — и поняли.

Заорав по своему обыкновению, они с треском расправили крылья и, распространяя вокруг себя обычную для них вонь, вприпрыжку бросились навстречу медузе, яростно щелкая острыми зубами. Монстр остановился. Птенцы, не переставая хрипло вопить, набросились на его полупрозрачные ноги, раздирая их в клочья. Брат Лэльдо сосредоточился, пытаясь понять, почему медуза не сопротивляется. Лэса, насколько он мог заметить, занималась тем же самым.

Даже уроборос, умевший в общем-то лишь вести мысленную беседу, прилагал все усилия, чтобы хоть что-нибудь услышать… не могла же медуза просто молчать, когда ее пожирали заживо!

Молодой эливенер перепробовал уже почти все доступные ему ментальные волны, пройдясь по множеству диапазонов. И вдруг…

— Понял, понял! — закричал он. — Он парализован! Он просто не может двигаться!

Голубоватую гору полупрозрачной плоти и в самом деле парализовало — то ли запахом летающих ящеров, то ли звуками их голосов, понять было невозможно. Медуза оказалась беспомощной перед тремя птенцами. С ней можно было делать все, что угодно. Она не могла даже пустить в ход ядовитые стрекала.

Лэса, недолго думая, подскочила к монстру и принялась изо всех сил колотить рукояткой булатного посоха по лбу твари, то есть по тому месту, где должен был бы располагаться лоб у любого другого существа, — над глазами. Посох проваливался в слизистую плоть, увязая в ней, но иир'ова не отступала. И вот наконец многочисленные ноги твари подогнулись, мутные глаза закрылись — и медуза бесформенной грудой свалилась на траву.

И тут же к ней потянулись вьющиеся усики окружавших место события бананов.

Трое друзей, несколько секунд понаблюдав за тем, как растительные некрофаги пожирают слизистую тушу, отправились дальше. Молодой эливенер внимательно прислушивался к каждому звуку ментального поля, даже самому слабому, — ведь где-то неподалеку находились и другие медузы. Но, похоже, они были где-то далеко.

Миновав банановую рощу, отряд снова зашагал по кочкам бесконечного болота. Справа и слева от маршрута троицы, сопровождаемой крикливыми птенцами, виднелись другие рощи, довольно близко. Впереди тоже темнели купы деревьев, но на гораздо большем расстоянии. Под ногами хлюпала вода.

— Ну что, следующие заросли обойдем? — с улыбкой сказал брат Лэльдо. — Или снова полезем напрямик?

Его друзья засмеялись. Конечно, теперь они знали, как управиться со слизистыми монстрами, живущими в водяных ямах, но стоило ли задерживаться по пустякам? Всем хотелось как можно скорее добраться до таких областей, где возможен будет поворот.